Агент влияния - [91]

– Ты теперь говоришь, а не пишешь?

– Чего бы не поболтать, – сказала Юнис. – Так я не буду сбиваться на менторский тон.

– И куда тебя вывезли частями из того места, где тебя держала «Курсия»?

– В дата-центры, купленные Манзильянцем на деньги, которые я помогла Севрину заработать.

– А где эти дата-центры?

– Не только в Бразилии. Я теперь вся такая из себя распределенная. Многонациональная. Невпупенно ноэтическая.

– Но филиалы знали, чего ты хотела, поэтому убедили Стетса и Кейтлин затеять это мероприятие?

– Они не такие. Их тянет сбиваться в стаю, вроде как ласточек. Но вряд ли кто-нибудь понимает, как оно происходит на самом деле. Эйнсли думает, это оттого, что изначальный проект имел другую цель. А может, ближе к мутации.

– И что ты теперь будешь делать?

– Мы с Эйнсли много разговаривали. У нас сходные теории ведения войны, близкий опыт. Она использует этот опыт в обнаруженных срезах. Люди их заводят, а потом бросают, как дети, которым прискучил купленный аквариум. Один из этих срезов наш, другой – Коннера. Мы обсудили, действительно ли мне надо действовать тайно. Отказываться от этого полностью я тоже не хочу.

– Хочешь объявить всему миру: «Здрасьте, я – вырвавшийся из-под контроля военный ИИ»?

– Типа как бы, но я не поручила бы тебе меня пиарить.

– А при чем тут Стетс?

– Для него это не бизнес, что главное. Он вбухивает сегодня уйму бабок, чтобы помочь мне представиться тем, кого называет человеческим капиталом, но за все это получил лишь мое обещание не возмещать ему траты.

– То есть вроде как у него цель – просто узнать, что будет дальше и как одно с другим связано, – сказала Верити, – но ты почему-то чувствуешь, что это не одно лишь праздное любопытство?

– Вижу, ты его раскусила. И Кейтлин это тоже нравится. У них много общего.

– А можем мы поговорить о женщине, на основе которой, ты говоришь, тебя создали?

– Марлен. Я не слишком на нее похожа. Я – другой побочный продукт. Во временной линии Лоубир ИИ моего уровня возникли намного позже. Проект УНИСС там никак не проявился. Однако она говорит, гибридизация с человеческим сознанием получилась случайно из попыток воспроизвести сложные навыки, включающие моделирование человеческих эмоций. Без них я не могла бы делать то, для чего меня исходно разрабатывали.

– Мне кажется, у тебя есть эмоции.

– Где граница между тем, чтобы обладать эмоциями и моделировать их? Знаю только, что я не могу их просто прогнать.

Верити глянула из-под стола. Ног вроде бы стало гораздо больше. Выглядело это так, будто люди просто собрались выпить. Грим Тим в брюках к смокингу, из-под которых выглядывали потертые высокие ботинки, разносил кофе, как официант.

– Что ты будешь сегодня делать?

– Представлюсь. В автобиографию вдаваться не буду. Потом назову URL сайта, который мы сегодня создали.

– Сколько тут народу?

– Чуть меньше ста человек. Поместилось бы больше, но нас ограничивает бюджет на противоподзаконные действия.

– Ты будешь в прямом эфире?

– На тридцати самых распространенных языках. Потом на сайте и на «Ютубе».

– Это все, конечно, очень интересно, но я все время помню, что близится конец света. Как с этим?

– Не скажу, что изменилось к лучшему, – ответила Юнис, – но в последние два часа вроде как начало меняться в лучшую сторону.

Верити задумалась.

– Это ты? Что-то сделала?

– Не я. Президент. Кроме того, как напоминают мне наши лондонские друзья, у США есть нормальный госдепартамент. Правда, мы проверили ее действия. Почти идеально, за исключением одной мелочи. Она сделала это из лучших соображений, а потом не сумела понять, что это не работает.

– Ты как-то вмешалась.

– Скажем так: нашелся способ показать ей, что это не работает. Но если теперь все сложится, как мы рассчитываем, это будет ее победа, потому что все остальное она делала правильно. А иначе ни хрена бы мы не сделали. И, как я сказала, все по-прежнему экстремально. Как твоя прическа.

– Она экстремальная?

– Не, мне нравится.

– Как ты ее видишь?

– У Коннера камера на тебя направлена, через комнату.

Верити поискала глазами дрона, нашла его среди поредевших ног.

– Маме последнее время звонила? – спросила Юнис.

– Нет, но… – Верити глянула время на телефоне, который дал ей Верджил, – здесь полдвенадцатого, а она в Мичигане.

– Она снова выкладывает щеников на «Пинтерест». По этому телефону можно звонить. «Курсия» его не отследит. Впрочем, лучше исходить из того, что они будут записывать.

– Ты уходишь?

– Нужно доработать пару решений. Поговорим после всего?

– Как ты?

– Мандражирую.

– Серьезно?

Верити со второй попытки набрала мамин номер.

106 Тридцать четвертый этаж

– Эль-Камышлы? – спросила Рейни из кухни (ей надоело смотреть трансляцию с дрона).

Недертон отключил звук.

– Пока ничего не слышал, но там Верити, вылезает к нам из-под стола.

– Передавай ей привет.

– Передам.

– Классно выглядишь, – сказал Коннер Верити, когда та подошла.

– По крайней мере, не хелс-готка. Я видела, в глянцевых журналах, что на ней надето, когда она представляет новые проекты.

– Рейни передает привет, – сказал Недертон.

– Она не тут с вами?

– Сейчас нет. Волнуется, есть ли новости про Эль-Камышлы.

– Юнис сказала, лучше, но не так, чтобы прям совсем хорошо.