Агент Тартара - [22]

— Они перестали вам сниться — эти сны?

Клаус удивленно глянул на Кима:

— Перестали? Почему же... Они по-прежнему приходят ко мне — воспоминания о снах... Только они стали другими... Пожалуй, мне сложно вот так сразу в двух словах — объяснить это...

Ким помолчал. Ему довольно трудно было хоть как-то реагировать на такой ответ.

— Вот это... — Он пошевелил пальцем записку, уведомляющую кого-то (наверное, все-таки Ника Стокмана) о том, что некий паспорт выписан не кем иным, а самим «дядюшкой Кю». — К чему это относится?

— Это... — Гильде усмехнулся. — Вы все-таки новичок в Большой Колонии, агент... «Дядя Кю» — это здешнее прозвище федеральной контрразведки. Видите ли, меня немного обеспокоило то, что когда я решил «лечь на дно» — а для этого, как вы понимаете, агент, требуется более или менее достоверная ксива — то ксиву эту мне сделали слишком легко. А вот эта записка... Мне, кстати, Ник ее не показывал... Так вот, эта записка недвусмысленно показывает, что я нахожусь «под крышей» ребят в погонах... Ксиву придется менять.

— А вообще... — Ким откашлялся как можно деликатнее. — Что вы намерены предпринимать в ближайшее время? Вы должны понимать, что ваши планы на будущее теперь — предмет моего профессионального интереса...

— В ближайшее время, — улыбнулся Гилъде, — я собираюсь немного разобраться в себе самом. Но для этого мне предстоит разобраться очень во многом... Это — длинный путь. Если я вам понадоблюсь, то вот мои координаты.

Он набросал на вырванном из блокнота листке несколько строк и бросил в остававшуюся открытой папку.

— Ну что же... — пожал плечами Ким. — Воля ваша. Только поставьте меня в известность, если вам на этом пути попадется что-то важное для... нашего с вами дела. Кстати...

— ? — отозвался Гильде.

— Сол Файнштейн не долетел до Чура, — сообщил Ким, получивший этой ночью справку. — Он свернул на какую-то странную станцию. «Вулкан 1001». Вы что-нибудь знаете о таких вещах?

— Нет, — подумав, ответил Гильде.

— И никто не знает, — вздохнул Ким.

Заверенный экземпляр контракта он получил тем же вечером.

* * *

Ощущение того, что он взялся не за свое дело, не покидало Кима. Оно было сильнее даже легким холодком закравшегося в его душу страха перед чем-то потусторонним, уже завладевшим судьбой его работодателя и теперь маячившим где-то на горизонте его собственной судьбы.

«Ладно, — сказал он сам себе. — Ладно. В конце концов Клаус Гильде, судя по всему, вполне платежеспособен. И я в любой момент могу расторгнуть контракт. Да и работа предстоит, в сущности, непыльная — присматривать за человеком, который сам хочет, чтобы за ним присматривали. Такое занятие, может, и сделает из меня дурака, но уж героем мне быть не придется».

Он ошибался.

Потому что далеко отсюда, на борту космокрейсера «Цунами», его второй капитан, Федор Манцев, уже вскрыл пакет с секретным предписанием за номером 21/40.

ГЛАВА 3 МИССИЯ «ЦУНАМИ»

Предписание было коротким.

«С МОМЕНТА ОЗНАКОМЛЕНИЯ С НИЖЕИЗЛОЖЕННЫМ, — гласили его скупые строки, — ВЫ НАХОДИТЕСЬ В НЕГЛАСНОМ ПОДЧИНЕНИИ ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО КОМИССАРА СЕРГЕЯ Д. ГОРСКОГО ДЛЯ ВЫПОЛНЕНИЯ ЗАДАНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО ПЛАНОМ «СИКОРСКИ». ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЙ КОМИССАР ОЗНАКОМИТ ВАС С НЕОБХОДИМЫМИ ДЛЯ ВЫПОЛНЕНИЯ ЗАДАНИЯ МАТЕРИАЛАМИ В ОТВЕТ НА ПАРОЛЬ «ИЗВЕСТНЫЙ ВАМ СИНДРОМ». ВЫ НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА ДЕЛАТЬ КАКИЕ-ЛИБО ЗАПИСИ, СВЯЗАННЫЕ С ПРОЕКТОМ «СИКОРСКИ», НА ЛЮБОМ НОСИТЕЛЕ. ДАННЫЙ ДОКУМЕНТ ПОДЛЕЖИТ НЕМЕДЛЕННОМУ УНИЧТОЖЕНИЮ ПО ПРОЧТЕНИИ».

Следовала дата и подпись директора Отдела секретных операций Объединенного Космофлота-2.

Капитан криво усмехнулся. Формально никакие предписания никаких директоров не могли быть ему указом. «Цунами» не входил в состав ОКФ. «Цунами» вообще не был ни кораблем Федерации Тридцати Трех Миров, ни кораблем людей. Его арендовала у Директората для нужд своей обороны Дружественная Цивилизация корри. Правда, самих корри на борту крейсера было раз-два и обчелся, но почти полтысячи человек, составляющих его команду, честно следовали духу и букве контрактов, подписанных ими с арендаторами корабля. Точно таких же, каким был контракт, подписанный самим капитаном Манцевым.

Скажи кто капитану хотя бы с год назад, что на пороге присвоения очередного звания он подаст рапорт об отставке и пойдет в наемники к «плюшевым мишкам», он немало посмеялся бы над подобным бредом. Но после пары бесед за закрытыми дверями Отдела Манцеву стало не до смеха. Капитан вполне осознавал, что корри — только подставные фигуры в игре, которую затеяли верхи Федерации, и ему надлежит под видом честного служения Дружественной Цивилизации на деле исполнять тайную политическую волю Директората. Волю, воплощением которой на борту «Цунами» являлся милейший толстяк — чрезвычайный комиссар Федерального Директората Сергей Дмитриевич Горский.

Впрочем, это для него, капитана Манцева, Сергей Дмитриевич был чрезвычайным комиссаром. Для всех прочих смертных он был всего-навсего экспертом по отношениям с нанимателями судна. Не более. Роль эту Горский играл достаточно умело и ничем, кроме познаний в области истории и культуры Дружественной Цивилизации, не выделялся среди офицерского состава экипажа крейсера.