Агент полковника Артамонова - [5]

— Кстати, а с турком, с нашим возницей, вы не прервали знакомство? — вдруг напомнил полковник. — Возница действительно турок?

— Мать у него турчанка, отец — болгарин. С примесью греческой крови. А чем он вас заинтересовал?

— Я вот о чем подумал, — продолжал полковник, запирая сейф и присаживаясь к столу. — Этот кавалер ордена Святого Георгия мог бы вам пригодиться в вашей необычной экспедиции.

— Спасибо. Мысли у нас совпали. Буду с ним встречаться, — признался Николай Дмитриевич. — Возница Фаврикодоров из тех мест, где предстоит действовать нашей экспедиции. Его родители в Габрово проживали, а может, и сейчас проживают.

— Тогда не медлите. Сделайте ему предложение. Если у вас будут материальные затруднения, я возьму его на довольствие.

Любезность полковника объяснялась просто: офицер как военачальник вживался в будущий театр военных действий. Из истории войн известно, да и отец-генерал не однажды ему подсказывал: только в практической деятельности раскрывается полководческий талант. И напоминал известное: Наполеон мыслил как полководец, видя перед собой поле боя.

В Одессу капитан Артамонов возвращался не один, а с охраною, с так называемыми поварами, солдатами рослыми и мало разговорчивыми. Их короткие односложные ответы не удовлетворяли командира. А вообще-то солдаты охраны были правы: при знакомстве не нужно много слов, настоящее знакомство происходит в работе. Как они сработают, покажет дело.

После знойного дня степная дорога выглядела унылой, но радовало глаз лежавшее по правую руку вечернее, заметно потемневшее на востоке море. Теперь оно и впрямь было черным. Далеко на юге, за горизонтом, жила своей жизнью загадочная Турция. Какая она вблизи — гостеприимная или враждебная? Видимо, разная. Как и люди.

Сейчас Николай Дмитриевич думал о предстоящей встрече с Константином Фаврикодоровым. Сумеет ли он откупиться от Когана? Обычно наемные работники у хозяина ходят в должниках. Стоит раз попасть в кабалу то ли человеку, то ли целому государству, и уже из кабалы не выбраться.

Одесса. 1869. 25 июня

На поиск Фаврикодорова Николай Дмитриевич отправил солдата Чикутина, превосходно знавшего Одессу. Отправил не одного, дал сопровождающего — повара Хоменко. Вдвоем они до прихода Киевского курьерского посетят Привоз — рынок, который возник вместе с железнодорожной станцией и скоро стал главным торговым местом приморского города. Пусть узнает, что почем, ведь и в Турции придется покупать продукты, благо российские золотые рубли — всемирная валюта.

У вокзала в ожидании пассажиров стояли два фаэтона. По приметам, которые сообщил начальник экспедиции, Чикутин сразу же узнал Фаврикодорова.

— Вы от их благородия? От Николая Дмитриевича? — обрадовался Константин.

Он был при наградах. Это его реклама: всякий с деньгами не прочь прокатиться в роскошном экипаже, которым управляет кавалер ордена Святого Георгия.

— Господин капитан приглашает вас в гости, — сказал Чикутин, как будто перед ним был не отставной солдат, а самый что ни есть унтер-офицер, не однажды побывавший в деле.

— Когда, изволю спросить?

— Сегодня вечером.

— Доложите, буду после захода солнца. Отвезу седока, если таковой окажется. И как только с лошадьми управлюсь. Сегодня лошадки притомились. Жара.

По тому, как Фаврикодоров легко согласился на встречу, солдаты поняли, что тот надеялся хотя бы еще раз увидеться с офицером, предложившим называть себя не «ваше благородие», а «Николай Дмитриевич». Не для красного словца офицер спросил, где в случае надобности можно будет разыскать ветерана Севастопольской баталии.

Константин Фаврикодоров прибыл в расположение полка точно в указанное время. Николай Дмитриевич повел его в офицерскую столовую.

Гость был в гражданском платье: в синей русской косоворотке с множеством перламутровых пуговиц, в серых шароварах из грубой шерсти, заправленных в высокие кожаные калоши. По одежде трудно было определить: он — русский, молдаванин, болгарин? Но, пожалуй, только в Одессе по таким калошам определяют: этот человек живет не в достатке, но и не бедствует.

Подали ужин, и офицер начал разговор о вещах вроде бы незначительных: о погоде, о ценах на лошадей, где выгодней их приобрести — на одесском рынке или в Европейской Турции?

— Я понял: вы отправляетесь на Балканы, — догадался гость.

— Да, в геодезическую экспедицию. Нас восемь человек. Нужен девятый. Проводник.

— Как надолго?

— Примерно на полгода. Если у вас есть желание побывать на своей родине, я вам делаю предложение.

— Желание у меня великое. Во сне я часто вижу милую моему сердцу Болгарию. Я туда воевать поеду.

— А проводник — это тот же воин.

— Конечно, если он знает, кого он ведет.

— В данном случае российскую экспедицию, — напомнил капитан. — Будем уточнять старые карты. А карты не вам объяснять, с какой целью уточняются.

Фаврикодоров выразительно взглянул на капитана: они друг друга поняли.

— Значит, дед Иван к нам придет на помощь? Тогда я согласен. Принимаю ваше предложение. Только вот мой хозяин господин Коган прикарманит мой заработок. А деньги мне ой как нужны!

— Долги?

— В некотором роде. У меня на попечении семья моего друга.