Агент особого назначения. Школа призраков - [20]

Тао Лин вытерла руки о штаны и закурила сигарету.

— Исправь эти места и дай общий отзыв о переводе, — сказала она. Сейчас я приготовлю завтрак, садись.

— Спасибо, мне надо идти. — Он поправил очки, внимательно посмотрел на Тао Лин, на цветочные горшки и на метлу, потом на садовые ножницы, лежащие на скамейке. Потом потянул носом, как будто принюхиваясь.

— Получили письмо от дочери?

Тао Лин засмеялась, тряхнув головой, как девочка.

— Как ты узнал?

— Наблюдательность и логический анализ. Во-первых, когда речь идет о рукописях, у вас всегда строгий, деловой вид. А сегодня вы все время улыбаетесь. Во-вторых, под ножницами лежит распечатанный конверт, который, судя по голубой наклейке, прислан авиапочтой…

Тао Лин цокнула языком:

— Я вижу, что твои любимые книги о сыщиках действительно развивают некоторые способности.

— Кстати, в театрах идет пьеса «Пятнадцать тысяч чохов». Вы не видели?

— Нет еще. Там, кажется, судья выступает в роли сыщика и разоблачает убийцу?

— Публике очень нравится. Эта пьеса идет сразу в пяти театрах уже несколько месяцев. Схожу завтра, если достану билет. — Он посмотрел на ручные часы. — Пойду поищу что-нибудь у букинистов.

Ян прошел через двор монастыря и, миновав две улицы, вышел в узкий, извилистый переулок. В конце его, вокруг маленького сквера, сидели в ряд уличные портные — принимали заказы у прохожих, тут же кроили и шили на швейных машинках.

Ян остановился перед столиком старичка портного. У его ног, на циновке, сидели двое мальчишек с косичками на голове. Старичок покосился на брюки Яна и сочувственно покрутил головой.

— Надо сделать новые брюки. Ты уже давно вырос из них, даже отвороты использовал.

— Теперь так делают брюки за границей, — сказал Ян. — Без отворотов. Последняя мода.

Портной фыркнул.

— Это от бедности. Скоро там начнут делать пиджаки без рукавов. Давай сошью тебе брюки по шанхайской моде. Будешь носить сто лет. К ужину будет готово.

Ян похлопал себя по карману.

— Получка на следующей неделе. Куплю материю и приду к тебе.

— Я всегда здесь сижу. А когда дождь, то под навесом вон той табачной лавки.

Ян посмотрел в сторону и раскрыл рот. С велорикши сошел на тротуар толстый мужчина в широкополой соломенной шляпе, белой рубашке навыпуск и коротких штанах. На груди у него висела лента с надписью тушью: «Туристская группа эмигрантов». Это был Шэн, хозяин гонконгской гостиницы «Южное спокойствие». Он скользнул взглядом по Яну, но, по-видимому, не узнал.

Ян окликнул его.

— Здравствуйте, давно приехали?

Хозяин гостиницы снял солнечные очки и приставил веер ко лбу, загораживаясь от солнца. Округлил глаза и пошевелил губами. Потом наконец выдавил:

— Ничего не понимаю… ведь ты…

— Это я. Узнали?

— Но ведь ты… мне говорили, что ты был послан на Тайвань для секретной работы.

— Секретной?

— В моей гостинице жил один полицейский офицер из Тайбэя. Он сказал, что ты в Гонконге состоял в шайке террористов, которая убивала американцев и англичан. А для отвода глаз ты занимался расследованием по делу Фу Шу. Из Гонконга ты бежал в Кантон, кончил там секретную школу и был послан на Тайвань. Но там попался, и тебя — он хлопнул себя веером по животу, — но выходит, что ты уцелел.

— Да. А что говорят о Вэй Чжи-ду? Куда он делся?

— Насчет его имеются совершенно точные сведения. Мне говорил сам Фентон перед своим отъездом из Гонконга. Вэй Чжи-ду тогда бежал с Шиаду в Сайгон, но там его настигли родственники старика Фу и убили.

— Вэй так и не сказал о деле старика?

— Нет. В американских газетах писали, что, судя по всему, главным виновником убийства старика Фу был англичанин Уикс. А ему помогали малаец Азиз и Вэй Чжи-ду. Я лично верю в то, что Уикс был причастен к этому делу. Он улетел из Гонконга как раз в то утро, когда старика нашли убитым. А во второй раз Уикс срочно уехал из Гонконга после покушения на секретаря Ляна. Очевидно, это покушение тоже было делом его рук.

— А где сейчас Уикс?

— Он получил наследство и уехал в Англию. Говорят, что он унаследовал титул баронета и стал членом палаты лордов. Вряд ли теперь можно будет притянуть его к ответу. — Шэн оглядел Яна с головы до ног. — А ты что теперь делаешь? Мы не виделись почти полгода.

— Я работаю в издательстве. А вы приехали посмотреть, как здесь живут?

— Да. Завтра поедем в Нанкин, оттуда в Пекин и Тяньцзин. А в этом переулке я искал старого знакомого, он да войны был купцом в Гонконге. Приехал к нему, а он, оказывается, переехал в Чанша, его назначили коммерческим директором универсального магазина. Пошел в гору… А ты вспоминаешь Гонконг?

Ян улыбнулся.

— У нас в издательстве работает старая революционерка. Она сидела у гоминдановцев в тюрьме еще до войны, но до сих пор видит сны, будто бы находится в тюрьме. И мне тоже часто снится, будто я еще в Гонконге. Просыпаюсь и долго не могу успокоиться.

Шэн почесал веером затылок.

— Я тоже теперь вижу нехорошие сны. Неважные дела у меня.

— Мало постояльцев?

— Хуже. Приходится платить одной шайке. Каждый месяц.

— Бандиты?

— Они связаны с гоминдановцами. Многих купцов тоже обложили данью.

— А нельзя пожаловаться английской полиции?

— Они говорят, что не вмешиваются в китайские дела. И получается, что бандиты среди бела дня на глазах у полицейских преспокойно грабят людей. Шэн вздохнул. — Наверно, придется закрыть гостиницу и уехать куда-нибудь. Проводи меня до гостиницы. А то еще заблужусь.