Агент Омега-корпуса - [44]

«Погоди, — сказал себе сицианин, — не хорони их раньше времени».

Вирист открыл глаза, тщательно вытер взмокший от тревожных мыслей высокий лоб. Его взгляд уперся в бортовой хронометр на выводном экране и замер. Беззвучно, одними губами, сицианин прочитал его показания и не поверил своим глазам. Такого не может быть! Получалось, что «Старкад» прошел трассу за время, вдвое короче расчетного. Скорость, необходимая для этого, требовала расхода энергии на порядок больше затраченной…

Вирист сосредоточенно смотрел на экран. Здесь явно что-то не так. Но он хорошо знал, что на корабле все агрегаты отлажены, надежны, проверены в дальних рейсах, и где-то в глубине сознания зародилась неясная тревога.

Неужели…

Неужели хронометр сломался?

Однако Вирист отдавал себе отчет, что поломка бортового хронометра означала бы только одно: вышел из строя и битронный мозг «Стакарда», а в этом случае они не вынырнули бы с трассы никогда…

— Уко!

— Что такое? — обернулся пилот.

— Сколько времени?

— В каком исчислении? На Додарбе, по поясу космопорта, — почти полночь.

— Посмотри на экран!

Уко Фток громко ухнул и хлопнул в ладоши: — Как это нам удалось? — И тут же тревожно воскликнул:- Неужели хронометр полетел?

— Полетел? — как можно спокойнее переспросил Вирист. — Это как?

— Дьяволова мать! Но этого не может быть! У нас же нет такой мощности…

Наступило молчание, насыщенное полифонией разноголосых информзвуков.

— Вот что, — сказал Вирист, — у меня в каюте есть личный хронометр.

— Это идея, — пробасил Уко и выволок из кармана свои старомодные часы, запрессованные в стеклянный шар.

— Ну-у… — начал он неуверенно.

— Что?

— То же самое… — Он в задумчивости почесал тяжелый подбородок, и в этот момент запел сигнал форсажной готовности. Забыв обо всех загадках на свете, пилот снова склонился над пультом.

«Значит, хронометр в порядке, — соображал Вирист, — и у нас в какой-то момент колоссально возросла мощность энергоотдачи. Недаром Правый рукав Сфинкса считается гиблой зоной. Хорошо, что мы вообще смогли выйти в зоне Додарба!» В этот момент сицианин почувствовал, что пространство вокруг него изменилось. Он продолжал по-прежнему ясно видеть перед собой рубку и согнутую спину Уко, и в то же время словно холодный серый мрак сгустился над ними — давящий, неприятный. Не успел Вирист поделиться своими ощущениями с пилотом, как острая боль вонзилась в мозг, дробя его сознание.

— О-о-о! — невольно вырвалось из его горла.

— О-о-у! — взревел рядом Уко.

Вирист с трудом удерживался в сознании. Корабль оставался в полном порядке, судя по показаниям экрана.

Может, они подверглись нападению АМА? Но там совсем другие ощущения, куда более страшные.

Вирист расслабился, принимая неведомую боль. Впечатление было такое, словно его нанизали на миллион тонких стальных игл, а теперь медленно вытягивают их обратно.

Поблизости что-то страшно хрипело, этот звук очень раздражал. Вирист прислушался, пытаясь найти его источник, пока не понял, Что хрип вырывается из его собственного горла. Сознание стремительно проваливалось в какую-то пучину. Появился странный, алогичный страх, причину которого сицианин не мог понять. Перед глазами возникла физиономия Багдо — мямара, которого вез Кристофер. Зверь пристально вглядывался в сицианина, словно стараясь загипнотизировать. Вирист ясно чувствовал, как мямар воздействует на него энергетически, хотя это было явным бредом. Он что-то хотел сделать с Виристом, который не мог сопротивляться. Наконец из мозга сицианина, дернувшись, что-то выплыло, словно белок из разбитого яйца, и сразу стало легче. В этот момент Вирист осознал, что этот мямар — совсем не Багдо. Шишка между ушами была непомерно велика. И почему он красного цвета? Галлюцинация начала меркнуть. Понемногу сицианин стал обретать свободу и былую власть над телом. Вирист порывисто вздохнул, вбирая в себя спасительный воздух. Сознание прояснилось почти окончательно, и о недавней боли в голове напоминали лишь капли холодного пота на лбу да пересохшее от крика горло.

— Это еще что? Какого дьявола!.. — раздался стон из пилотского кресла. Уко зашевелился.

По-видимому, пилот чувствовал себя не лучше, но он уже что-то делал за пультом. В уши сицианина, словно разом включенные, прорвались разноголосые тембры информзвуков. По высоким тревожным свисткам капитан понял, что «Старкад» вот-вот войдет в форсаж тормоза.

Неужели они провалялись в обмороке так долго? Что же это было?

На экране медленно поворачивался и вырастал оранжевый бок Додарба. Планета была чуть пришторена слабой облачностью. На мгновение экран высветился энергополевой разверткой, и снова появилась планета. «Старкад» чувствительно тряхнуло: гравитаторы не успевали реагировать на форсажную перестройку. Додарб на экране резко дернулся вправо.

— Вошли в тормоз, — чужим от напряжения голосом сообщил Уко Фток, — через полчаса будем садиться.

Утробно запели информзвуки задействованных гравитаторов.

— Паршивое местечко, — прохрипел пилот, — немудрено, что здесь пропадают корабли.

«Старкад» опять резко дернулся, и снова тошнота подступила к горлу. Раздался неприятный вибрирующий писк.