Агент чужой планеты - [34]

Я поднялся на свой этаж, достал ключи.

- Кхе-кхе! - раздалось за спиной громовое покрякивание.

Я обернулся.

В дверном проеме соседней квартиры стоял мужчина в спортивном трико и белой майке, которая, казалось, вот-вот треснет под напором могучих мышц. Этакий русский медведь, Иван Поддубный на пенсии. На его румяных щеках играла благодушная улыбка.

- Здорово, сосед! - Его бас был слышен, вероятно, вдоль всей улицы.

- Здравствуйте, - ответил я.

- Ты, стало быть, Вадим? - утвердительно поинтересовался он. - А я -дядя Миша.

- Очень приятно!

- Что же ты, Вадим, бросаешь машину где попало? - продолжал он. -Угнать ведь могут. Народ ушлый!

- Кажется, уже угнали, - вздохнул я.

- Как бы не так! - лукаво подмигнул он. - Скажи мне спасибо. Вижу -соседская машина стоит без присмотра. Ночь стоит, день стоит. Я звонил, стучал, никто не открывает. Ну, думаю, племянник весь в своего дядюшку. Тот такой же рассеянный был. Умчится по делам, когда на неделю, когда и поболе, а машину бросит. Бывало, что и с ключами... Так что я загнал ее во двор, -заключил нежданный собеседник.

- Вот спасибо! - Я едва не задохнулся от радости.

- Стоит у гаража, - победно улыбаясь, известил дядя Миша. - Двор у нас, слава Богу, тихий, спокойный. Оттуда не уведут... - Славное лицо у дяди Миши! - Только ты уж на будущее будь повнимательнее, - добавил он.

- Обязательно... Еще раз - огромное вам спасибо, дядя Миша! Может, зайдете на пару минут? Как насчет рюмочки коньяка?

- Не пью и не курю, - с молодецким вызовом ответил он, не отвергая, впрочем, предложения в целом. Его вид мог бы послужить отличной рекламой здорового образа жизни. Чем не пример для подражания? Берись за ум, Вадим Ромоданов, будешь таким же бодрым и уравновешенным.

- Тогда чашечку кофе?

- Кофе на ночь вреден. - Улыбка стала еще шире.

- А как насчет кваску?

- Это можно, - кивнул он, выходя наконец на площадку.

Открывая дверь, я внезапно подумал о том, что в квартире, не исключено, царит полный разгром. Но, к моему удивлению, ничего не было тронуто.

Мы прошли на кухню.

Я открыл холодильник, разыскал на нижней полке бутылку кваса.

Мельком глянув в окно, увидел в густеющих сумерках знакомый силуэт у гаража. Вот она, моя красавица! Ай да дядя Миша! Вот так услужил!

Чтобы составить компанию соседу, я и себе налил квасу. Не пора ли полностью перейти на подобные напитки? Вымету из квартиры весь алкоголь как сор! Да здравствует трезвость!

- Я хоть и на пенсии, а без дела не сижу, - рассказывал между тем дядя Миша. - Меня тут каждая собака знает. Машину ли починить, сантехнику отладить, электричество - все могу. Просто так, по-соседски. Так что, возникнет какая нужда, милости просим, обращайся без всякого. Эх, хорош квасок! Ядреный! Люблю!

- Стало быть, вы хорошо знали моего дядюшку?

- Юрия Михайловича? Как не знать! Сколько лет на одной площадке прожили!

- Наверное, часто заходили к нему в гости?

- Этого не скажу, - покачал головой дядя Миша. - Очень замкнутый был человек. Все сам да сам. Ученый! Голова! Спросишь его о чем-нибудь, ответит, а так, чтобы первым заговорить, - никогда. Вот только... - Он задумался. -Как раз перед его последней командировкой случилось... Я возился в гараже, а он третий справа от твоего, слышу, Юрий Михайлович свою "Волгу" выводит. Вдруг заходит ко мне. "Михайло", - говорит. Это он меня так называл -"Михайло", вроде как под Ломоносова. Так вот. "Михайло, - говорит, - я уезжаю далеко и надолго..." И вид у него, понимаешь, какой-то опущенный. "Что-то, - говорит, - Михайло, сердчишко стало барахлить в последнее время. Если что случится, то знай, что все свое имущество я завещаю любимому племяннику Вадиму Ромоданову. Прошу тебя по-соседски, поддержи парня морально, помоги, если надо..." После вздохнул как-то странно, махнул рукой, вяло так махнул и вышел. Я кричу вслед: "Не беспокойся, Юра!", - а он и не слышит уже. Сел и уехал. Так и не довелось больше поговорить. А через неделю узнаем: умер Юрий Михайлович в чужой стороне, на каком-то ученом съезде, прямо в зале заседания, от разрыва сердца. Такие вот дела.

- Как вы об этом узнали? - с жаром спросил я.

- Нотариус приходил. Я-то сам не видел: как раз за картошкой ездил на рынок. А дома жена была, Маша. Вот ей он и сообщил, что, значит, Юрий Михайлович приказал Долго жить, а все его имущество переходит племяннику.

Мы потолковали еще немного, но ничего существенно нового о любимом дядюшке я не узнал. Складывалось впечатление, что этот человек оставался загадкой даже для соседа, жившего с ним рядом, через стенку, на протяжении многих лет.

Когда дядя Миша ушел, я спустился во двор. Поставил машину в гараж, забрал рукописи и вернулся домой.

Полночи я сидел за столом, разбирая и сортируя архив.

Несмотря на мое творческое младенчество, бумаг набралось предостаточно. Во-первых, еще лет с четырнадцати, когда я впервые ощутил в себе потребность писать, я более-менее регулярно вел дневник. Кроме того, записывал меткие фразы и реплики, подслушанные диалоги, хохмы, сценки, собирал редкие пословицы и поговорки.

Когда мне в голову приходил очередной сюжет, я вкратце записывал его на первом подвернувшемся клочке бумаги. Постепенно таких набросков набралась целая папка. О некоторых сюжетах я забыл, зато другие ветвились, роились, углублялись, обрастали плотью. Но в целом эта папка еще ждала своего часа.