«Агата Кристи»: дискография - [2]

Гномы, гномы-каннибалы зарабатывают баллы, Гномы, гномы-каннибалы! Гномы, гномы-каннибалы зарабатывают баллы, Гномы, гномы-каннибалы!

- Пантера (В. Самойлов)

Она умеет подчинять желания многих мужчин Для утоления жажды собственной страсти. Подруги втайне злятся в силу этих причин, Но не ведают, что сами станут жертвами власти. Смотри, когда глаза ее меняют свой цвет! Она сменить способна возраст собственный даже, Поскольку более высокий приоритет Имеет ее новый обьект.

Не верь ее мукам - они не для тебя! И смеху, которым отравится кровь! Как много их здесь, и все это она, Но в каждой из них незримо живет Пантера!

Она не знает слова "верность", ибо это всего Минуты предпочтения кого-то покруче. Она стремится к сердцу, предвкушая его; Вновь чей-то пульс останется в отравленной куче!

Но ты не можешь жить, не ощущая тепло, Ты тянешься к рефлектору в надежде на солнце, Не чувствуя розетки за спиной у него, Но я говорю тебе, я говорю тебе: "No!"

Не верь ее мукам - они не для тебя! И смеху, которым отравится кровь! Как много их здесь, и все это она, Но в каждой из них незримо живет Пантера!

Но с глупою улыбкой, маскирующей страх, Она читает яд в моих холодных глазах, Она дрожит от слова, что таится у меня на губах. Пантера!

- Неживая вода (Г. Самойлов)

Вначале я думал - все будет просто, Я все равно, ничего не теряя, Выстрелю в воздух и всех напугаю, И никто не заметит, что здесь был остров И вода, неживая вода. Плохая игра, я все потерял, Я не сохранил свое окно, Я, может быть, уйду из него, Но еще холоднее зима И вода, неживая вода.

Мне никогда еще не было так плохо, Мне никогда еще не было так хорошо, И так сладко, и так горько, И это всего лишь начало, и только. Течет неживая вода!

Холодной рукой ничего не построить И, может быть, лучше я утону, Не знаю, сколько я буду стоить, Если все от меня убегут, Со мной лишь вода, неживая вода. Плазма огня и блестящая ртуть, Все бежит, не знаю куда, Я лишь вижу - они бегут от окна. Не узнать, не назвать, не вернуть, Лишь вода, неживая вода.

Я никогда еще не был таким старым, Я никогда еще не был таким мертвым, И если это только начало, То каким же веселым будет конец! Течет неживая вода!

Я никогда еще не был таким старым, Я никогда еще не был таким мертвым, И если это только начало, То каким же веселым будет конец! Течет неживая вода!

- Ты уходишь (В. и Г. Самойловы - В. Самойлов)

Ты уходишь в белом платье, в алых пятнах полночь, Белый ангел, я - распятье, полно, память, полно. Жить властью этой муки, прах снов беречь. Жить и знать, что эти руки станут счастьем новых плеч.

Ты уходишь в белом платье, в алых пятнах полночь, Белый ангел, я - распятье, полно, память, полно. Ты уйдешь, но станешь жаждой мук запретных, болью. Алый сок любви однажды станет черной кровью.

Испей мой стон, дай мне шанс. Сожги мой сон, дай мне шанс.

- Коммунальный блюз (А. Козлов - В. Самойлов)

Блюз коммунальных будней, Хозяин пыльных нот Творит по кухням блудным Очередной обход. Гример страстей экранных, Суфлер батальных сцен, Эстет пропорций, вечно равных, Законодатель И блюститель цен.

Мы не ждем, чтобы ждать, мы не верим, чтобы верить, Но способность стрелять ломает крепкие двери. Скальпель, дерзай, Чтоб не присыпал пудрой флюс Коммунальный блюз!

Блюз коммунальной боли Мы слышим - это ты, Рейсфедер чьей-то брови, Блюститель красоты. Но подлежит продаже Сообщнический труд, И кнут, и пряник твой, и даже Закон огня, воды И ржавых труб!

Мы не ждем, чтобы ждать, мы не верим, чтобы верить, Но способность стрелять ломает крепкие двери. Скальпель, дерзай, Чтоб не присыпал пудрой флюс Коммунальный блюз!

Мы не ждем, чтобы ждать, мы не верим, чтобы верить, Но способность стрелять ломает крепкие двери. Скальпель, дерзай, Чтоб не присыпал пудрой флюс Коммунальный блюз!

- Черные волки (В. Самойлов)

Черные волки, инспекторы леса, В книге ночной открывают строку. Знают они, что вернутся, но все Вновь встают на свою тропу. Черные волки, слуги огней, Неподкупны, пусть гномы подбросят им кость. Молчаливая тень респектабельных дней, Плоть от плоти - ваш каменный гость! Эй вы, рыцари плоскости, Монстры хлебов и ртов, Ваш страх - в бархатной полости кресел. К защите от сквозняков! На ветер, тропою длинных подвалов, Вскормлен влагой растаявших льдин, Гулко уносит в душные залы Наш ритм, наш гимн!

Мои струны - моя боль, Мои ветры - моя воль, Мои ноты - моя роль, Мой крик - мое слово, Мои стены - моя мразь, Твое сердце - моя страсть, Моя правда - моя власть, Мой хлеб - моя злоба.

Черные волки, дети ветров, Им знакомы дыхание тайфунов и штиль,

Их надежда - в огнях вновь зажженных костров нашей веры. Кто против? В утиль, волчий свет! Детонатор для газовых линз, Начинает раскол инфракрасная ночь, Вновь за веером кровь укрывает павлин, Значит, страх прочь, ночь прочь!

Мои струны - моя боль, Мои ветры - моя воль, Мои ноты - моя роль, Мой крик - мое слово, Мои стены - моя мразь, Твое сердце - моя страсть, Моя правда - моя власть, Мой хлеб - моя злоба.

- Пинкертон (Г. Самойлов)

Как это, как, а вот вспомнил хобби, Марки, попугаи, видео, металл. Я не гоняюсь за деньгами, не гоняюсь за плотью, нет, Черный блокнот - мой идеал! Я все запишу о соседях, О вашей жене и ее любовнике, Я напишу, как семь дней в неделю Спали друг с другом и шептали анекдоты! Я держу тело в отличной форме; Хитрость, дух, а глаз как у орла, Работаю все дни и даже субботы С восьми утра до восьми утра. Я улыбнусь вам при встрече Че-че-че-четко и точно, Руку подам, я - робот-убийца, Поставленный на метод поточный.