Агата Кристи. 11 дней отсутствия - [80]

«Вердикт» не принес практически никаких кассовых сборов только лишь потому, что основную массу зрителей привлекло в театр имя автора. Они ожидали увидеть на сцене зал судебных заседаний, где развернется напряженный триллер, глядя на который они в невольном азарте сползут на краешки своих стульев. Хотя Агата и отыграла этот неудачный ход, написав в течение месяца удачный сценический триллер «Неожиданный гость», она долго не могла прийти в себя от того, как публика приняла «Вердикт». Впоследствии она утверждала, что, за исключением «Свидетеля обвинения», это была лучшая из пьес, когда-либо написанных ею. «Вердикт», все еще ожидающий должной оценки, остается наиболее элегической пьесой о человеческих взаимоотношениях. Постановка наверняка была бы успешной, появись пьеса на сцене под псевдонимом.

Прошлое вновь напомнило о себе, когда в 1958 году был продан Эбни-Холл и когда в августе того же года Нэнси умерла от рака. Агата, не видевшаяся с Арчи все эти годы после их развода, все-таки написала ему письмо с выражением соболезнования. Он в свою очередь нашел в себе силы позабыть о горечи прошлого и написал ей ответ, в котором сообщал, насколько сильно тронуло его то, что она ничем не омрачила ему три десятилетия счастливой жизни с Нэнси.

После женитьбы Арчи с Нэнси жили в Хемпстеде, на севере Лондона. В 1930 году родился их сын, Арчибальд, и семейство Кристи переехало в Джунипер-Хилл в Суррее, поближе к Мадж и Сэму Джеймсам, оказавшим им гостеприимство в памятную ночь исчезновения Агаты. Их любовь выдержала и преследования прессы, и скандальную известность на протяжении всего 1926 года, гольф так и остался всепоглощающим хобби этой супружеской пары, на заднем крыльце их дома постоянно громоздилась куча клюшек. Они вели открытую жизнь семьи, в которой супруги любят друг друга.

После смерти Сэма Джеймса Арчи следил за ежегодными финансовыми отчетами, которые предоставлялись Мадж, и продолжал свою исключительно успешную службу в компании в качестве директора. В знак продолжительной дружбы, которая поддержала их в чрезвычайно трудное время, Нэнси завещала Мадж брошь с аквамарином в золотой оправе, отметив это в своем завещании.

В середине 1959 года известие о том, что у Нэн, золовки Агаты и ее лучшей подруги, диагностировали рак легких и что ей осталось жить не более шести месяцев, повергло Агату в шок. Всю жизнь Нэн была заядлой курильщицей. Она навсегда уехала из Лондона и жила рядом с Агатой, на той же улице, что и ее дочь Юдифь с зятем Грэмом. Нэн было уже семьдесят, а Агате шестьдесят восемь. Реакция Нэн на свою болезнь была своеобразной: она продолжала вести самую бесшабашную жизнь, на какую была способна, гоняя, как раньше, во всю мочь на машине.

Но, несмотря на неукротимый дух, она продолжала худеть, и ее состояние быстро ухудшалось. В конце концов ее перевели в дом престарелых с медицинским обслуживанием в Торке, где она могла наблюдать за парящими полетами чаек над заливом. Агата навещала Нэн дважды в последнюю неделю ее жизни. Они говорили о прежних днях, вспоминали, как веселились. Перед концом произошел привычный, освещенный временем ритуал: последняя книга Агаты «Кошка среди голубей» с надписью на форзаце: «Нэн, с которой мы вместе обучались охоте». Нэн скончалась 2 декабря в возрасте семидесяти одного года, оставив Агату безутешной — она потеряла самую лучшую, самую близкую подругу.

25 Посвящение в рыцари и напоминания о прошлом

После смерти Нэн Агата написала Юдифи трогательное письмо с выражением соболезнований, в котором заверяла ее, что, если ей или Грэму когда-либо потребуется помощь или иная услуга от человека более старшего возраста, она всегда рядом: «Вы можете считать меня своей матерью». Супруги бережно, как реликвию, хранили это письмо. Собственность Нэн и первые издания книг Агаты с ее дарственными надписями конечно же перешли к Юдифи.

Кончина Нэн и другие болезненные аспекты ее прошлого менее удручающе действовали на Агату после того, как Грэм, который так же, как она, был увлечен временем, его физической и философской сутью, подарил ей книгу Джеймса Коулмана «Относительность для дилетантов», купленную специально для нее в единственном книжном магазине в Дартмуте. Эта книга с объяснением относительности времени помогла Агате примириться и свыкнуться с утратами, что, в свою очередь, еще сильнее притянуло ее к религии.

Когда Кристианна Бранд, автор детективных романов, сказала Агате, что Ритчи Калдер, в прошлом начинающий репортер в «Дейли мейл», замыслил написать статью о злополучном исчезновении и приурочить ее к семидесятилетию писательницы в сентябре 1960 года, Агата, передавая эту информацию своему литературному агенту Эдмонду Корку, приняла намеренно философический тон. Она просила его не волноваться из-за того, что эта новость уже достигла ее ушей, это было лишь одним из многочисленных напоминаний о прошлом, которых с каждым годом становится все больше, — да и какое, в конце концов, это имеет значение, когда прошло уже столько времени? Сейчас мне семьдесят, пояснила она, и мне все равно, что говорят обо мне люди. А эти напоминания, добавила Агата, «просто немного надоедают», и чем меньше обращаешь на них внимания, тем лучше.