Агата и археолог. Мемуары мужа Агаты Кристи - [32]

В состав экспедиции входило всего три человека: начиная с Ниневии, моя жена Агата сопровождала меня во всех без исключения раскопках на Востоке; также к нам присоединился Джон Роуз, мой друг, служивший архитектором в Уре. Помню, уговаривая Джона поехать с нами, я обещал, что это будет прекрасный отдых. Он долго припоминал мне эти слова. Думаю, нигде, даже в Уре, нам не приходилось работать больше, а Джон почти не поднимал глаз от чертёжной доски, но мы получили удовольствие от нашей небольшой экспедиции.

В то время багдадским директором по древностям был немец, Юлиус Йордан[52]. Нам не составило труда получить у него разрешение на раскопки телля, но в политическом смысле он оказался нашим врагом: Йордан, наёмный нацистский агент, делал всё, что мог, для подрыва британского влияния в Ираке. Несмотря на это, как личность Йордан в высшей степени очаровывал: яростный антисемит, но при этом прекрасный музыкант и тонко чувствующая натура. Казалось невероятным, что такой интеллигентный человек с художественным вкусом мог поддаться новому гитлеровскому режиму.

В Багдаде мы остановились в отеле Мод, заведении простом и скромном, но очень гостеприимном благодаря доброму и неунывающему хозяину по имени Майкл Зиа, чьё неуёмное радушие снискало благодарность многих гостей. У него, помню, работал бармен по имени Иисус, и было очень странно в ожидании напитков слышать это обращение.

Мы отправились из Багдада в Мосул ранней весной и правильно сделали, потому что нам ещё предстояло проделать огромную работу прежде, чем первая лопата вонзится в землю. Для начала мы поселились в привокзальной гостинице в Мосуле, которой умело управлял сирийский христианин, откликавшийся на имя Сатана. Дождь не прекращался, и хозяин давал такие мрачные прогнозы, что мы боялись вообще никогда не приступить к работе. Впрочем, мы использовали это время с толком: нам предстояло разыскать владельца земли и получить от него согласие на раскопки. Мы наводили справки в самой Арпачии и с помощью бесценного представителя Оттоманского банка Маджида Шайи, ранее служившего у Кэмпбелла Томпсона и делавшего всё возможное, чтобы нам помочь.

Для получения разрешения на аренду земельного участка требовалось не только найти его владельца, но и выяснить, кому он был заложен, — непростая задача, потому что землю, как это часто случается на Востоке, закладывали и перезакладывали много раз, и казалось, количество закладных растёт с каждым днём. В конце концов, мы отследили не менее четырнадцати кредиторов и ценой нечеловеческих усилий собрали их вместе. Кредиторов усадили в два экипажа и доставили в банк, чтобы приложить их отпечатки пальцев к контракту. Думаю, всё равно мы нашли не всех, но мы уже отчаялись и решили, что с нас хватит. Так или иначе, после многочисленных возражений мы составили любопытнейший контракт, и, согласно ему, владелец земли был обязан заплатить две тысячи фунтов, если каким-либо образом воспрепятствует нашей работе. Дело благополучно завершилось, и это стоило нам сравнительно небольших денег.

Другой важной задачей было выселиться из гостиницы и найти подходящее жилище. Нам посчастливилось познакомиться с землевладельцем из Мосула, которому принадлежал большой пустующий дом неподалёку от старого, где мы жили с Кэмпбеллом Томпсоном. Оттуда в одну сторону открывался восхитительный вид на огромный холм Куюнджик и на горы, с другой стороны виднелись река Тигр и Мосул на противоположном берегу. Большой дом нас полностью устроил: там были просторные чуланы, удобные комнаты и широкая плоская крыша, где можно было разложить кучу керамики.

Хозяин по имени Дауд Саати — Давид Часовщик, пожилой человек хорошо за девяносто, рассказал мне, как впервые в жизни встретил англичанина. Англичанин был человеком невысокого роста, носил сюртук и остановился на постоялом дворе Хан Рассам в Мосуле. Каждое утро он шёл из Мосула на холм Ниневии, где вёл раскопки. Под его началом работало не меньше восьмисот человек. Как только можно руководить такой толпой? Я без труда догадался, что под невысокой фигурой в чёрном сюртуке хозяин имел в виду великого Джорджа Смита[53], в ходе своих грандиозных раскопок в 1873 году нашедшего знаменитую табличку с описанием потопа. Просто замечательно было поговорить со свидетелем, встречавшим этого человека во плоти. Не в последний раз мне пришлось вспомнить великого Джорджа Смита. Случилось так, что несколько лет спустя, когда я был в Алеппо, ко мне зашёл британский консул и рассказал, что могилу Джорджа Смита, расположенную на христианском кладбище, собираются разрушить и ее ждёт заброшенность и забвение. Он спросил, могу ли я посодействовать в перенесении праха и создании более долговечного захоронения. Я согласился, и мне было приятно видеть, что над могилой снова появился надгробный камень. Много лет спустя я был вознаграждён: внук Джорджа Смита, Роуланд Смит, живший в Девоншире с нами по соседству, позвонил мне и спросил, слышал ли я когда-нибудь о его дедушке, и я с удовольствием ответил: «Я не только слышал о нём. Я его хоронил».

Но вернёмся к Арпачии. Конечно, потребовалось время, чтобы обставить дом. С этой целью мы наняли в Мосуле бригаду плотников — бригадира и троих подчинённых. Они каждый день приходили к нам из Мосула, бригадир с высокой феской на голове и три его помощника, и работали весь день, от рассвета до заката. Новые доски и другие необходимые материалы привозились на нашем грузовике за смешную цену. За десять дней мы обставили удобной мебелью весь дом сверху донизу, дополнительно прикупив пару комодов.