Афромент - [78]

— Иди, — Дирол насладился зрелищем, потом подтолкнул Федю локтем.

Тот поднялся, взял тарелку, добытую Зубоскалиным, и подошел к Садюкину.

— Фрол Петрович, — негромко позвал он.

Тренер сидел, тупо глядя в тарелку.

— Да? — с минутным запозданием он поднял глаза.

— Я обратил внимание на то, что случилось с вашим завтраком. Не хотите ли попробовать мой?

— Какая разница, — обреченно сказал Садюкин и опустил глаза. Взгляд его случайно упал на тарелку в руках курсанта и осветился радостью узнавания. Там лежала точно такая же каша, как и у него, расцвеченная пятнышками изюма и не испорченная калориями.

— А впрочем, с удовольствием, — быстро поправился Садюкин. — Вы, конечно, не будете?

— Фигуру надо беречь, — скромно объяснил Ганга.

Тренер окинул взглядом торс курсанта и согласился.

— Присядете? — спросил он.

Федя оглянулся на товарищей — те отчаянно жестикулировали: мол, садись. Ганга покорно сел.

Садюкин съел кашу за считаные секунды. То ли он опасался, что Федя передумает, то ли просто проголодался. Наевшись, он стал склоняться к беседе.

— Замечательная вещь — здоровое питание, — изрек он.

Федя согласно хмыкнул. Он тоже очень любил покушать, а уж там здоровое питание или нет — без разницы.

— Здорово, что вы решились пожертвовать завтраком ради своего преподавателя. У нас в школе это поощряется.

Курсант кивнул. Видя, что он не собирается использовать сей факт в свою пользу, Садюкин расслабился и попытался завести разговор на отвлеченные темы. Однако Федя не спешил распространяться о своей личной и профессиональной жизни, а чаще просто кивал невпопад и изредка улыбался.

«Толковый студент, — подумал Садюкин. — Говорит немного, предпочитает думать, хорошо сложен. Пожалуй, на него стоит обратить внимание».

В связи с завтрашним событием тренеру очень был нужен помощник, находящийся в хорошей физической форме. И он, к вящей радости курсантов, решил обратиться с этим к Феде.

— Вы ведь занимаетесь в группе капитана Мочилова? — начал он издалека.

— Угу, — подтвердил Федя.

— А завтра у вас есть какие-нибудь занятия?

— Так ведь лето же.

— Ну, я имею в виду служебные задания?

— Нет, Фрол Петрович.

— Вот и отлично. Передайте Глебу Ефимовичу, что на завтра я забираю вас к себе. Будем экзаменовать абитуриентов. Готовы?

— Всегда готов! — отчеканил Федя и поспешно встал. — Разрешите идти?

— Идите, — кивнул Садюкин.

Федя присоединился к товарищам. Если бы тренер мог подслушать их разговор, то наверняка засомневался бы в искренности Фединых намерений. Но поскольку он мог только видеть их радость и одобрительные улыбки, в душе Садюкина затрепетал теплый огонек. Тренер понял наконец, что его авторитет в школе огромен и, пожалуй, даже выше, чем у Мочилова. Он расправил плечи, встал и гордой походкой чемпиона покинул столовую.

— Ничего, Федька, — между тем говорил Дирол. — Потом мы тебя отмажем. Заболеешь, например, или ослабнешь неожиданно. Так что не волнуйся.

Остальные тоже старались успокоить Гангу, который опасался, что Садюкин способен и впредь привлекать его к своим бесчеловечным экспериментам в области физкультуры. Делали они это, впрочем, не из особенного сочувствия, а из опасения, что Федя откажется от взаимодействия с тренером и все испортит.

— Курсант Кулапудов, в учительскую быстро! — скомандовал Мочилов по радио.

Веня посмотрел на товарищей. Те пожали плечами. Тогда Кулапудов поднялся из-за стола и направился в учительскую, а остальные курсанты тут же встали и последовали за ним, не то чтобы из праздного любопытства, а так, на всякий случай.

Оказалось, звонил Добродушевич. Запросив идентификацию неизвестных пальчиков с записки, он неожиданно быстро получил ответ. Отпечатки, как и предполагалось, принадлежали одному китайскому бизнесмену, который давно числился как без вести пропавший. За любые вести о нем китайские спецслужбы обещали Добродушевичу лично и Зюзюкинской Школе милиции в придачу все жизненные блага, в том числе и оплаченные командировки в Китай.

— Видимо, Крутов с ним виделся, — сказал Иннокентий Аркадьевич Мочилову. — Завтра с утра пойду в больницу колоть. Так не хотелось бы бедного парня трогать!

— Надо, — быстро убедил его Мочилов.

Перспектива взаимодействия с китайскими органами внушала ему безграничный восторг. Однако он ни единым жестом не выказал своего состояния и повернулся к Кулапудову.

— Все слышал? — спросил он.

Веня присутствовал при разговоре, но слышал, естественно, только то, что говорил Мочила, а тот по большей части молчал. Поэтому он сдвинул каблуки и, преданно глядя капитану в глаза, прокричал:

— Так точно, никак нет!

Мочилов вкратце пересказал курсанту содержание разговора.

— Так что ищите китайцев, — посоветовал он напоследок. — Свободен.

Веня повернулся и бодро вышел из учительской, совершенно не представляя, как найти хоть кого-нибудь, кто замешан в этом деле. За первым же поворотом он столкнулся с остальными.

— Подслушивали?! — завопил он.

— Тихо ты! — Дирол зажал ему рот ладонью.

— Ладно, — неожиданно быстро согласился Веня. — Молчу и ничего не рассказываю.

— Да ты рассказывай, только тихо.

Наконец курсанты добрались до комнаты, где Кулапудов и поведал им всю историю.