Афромент - [45]

Приблизившись, группа остановилась, потом женщины пошушукались и вытолкнули из своих рядов полную даму бальзаковского возраста.

— Иди, иди, Любаша, — напутствовали они ее. — Твое добро пропало, ты и говори.

— Говорите, гражданочка, — поддержал ее Веня. — Что у вас там пропало?

— А вы и правда милиционеры? — подозрительно спросила Любаша.

— Не могу вводить в заблуждение такую прелестную особу, — очаровательно улыбнулся Веня. — Мы всего лишь курсанты Школы милиции, то есть будущие милиционеры. Но мы уже имеем опыт раскрытия преступлений, так что можете говорить с нами смело.

— Ну, если так, — женщина оглянулась, как бы ища поддержки у подруг. Те закивали и замахали руками. Тогда Любаша снова повернулась к курсантам: — Понимаете, какое дело. У меня на огороде пропало…

При этих словах парни насторожились. Леха осторожно, чтобы не привлекать лишнего внимания, покрутил головой. Он подумал, что предложение Дирола, может быть, было и не таким глупым. Обнаружив по крайней мере пару путей к быстрому отступлению, он немного успокоился. Санек же стал внимательно осматривать участниц делегации на предмет поиска у них оружия. Из литературных источников он знал, что обычно в таких случаях сельские жители могут вооружаться вилами, граблями, лопатами, топорами и прочими подручными инструментами. Положительной стороной такого вооружения является его размер, поскольку топор или вилы трудно спрятать за пазухой. Не обнаружив у женщин подобного вооружения, Санек, в свою очередь, тоже немного успокоился.

— Мы…

«…тут совершенно ни при чем», — хотел сказать Веня, но вовремя осекся. Во-первых, врать нехорошо. А во-вторых, сказав это, он тем самым почти признал бы свою вину. И поэтому он немного помялся, а потом быстро закончил фразу:

— Мы слушаем вас очень внимательно.

— Ну… это… У меня у пугала шляпу стащили.

— А как вас зовут?

— Гурылева Люба, — ответила та.

— Значит, у пугала? — Веня вытащил из кармана листок бумаги, карандаш и быстро сделал какие-то пометки. Это произвело на говорившую сильное впечатление, она сразу успокоилась и начала рассказывать.

— Понимаете, какое дело. Просыпаюсь я сегодня на рассвете, как обычно. Подоила Марью, выпустила ее, поросятам корму задала, цыплят выпустила погулять в загончик, яйца собрала… Ну и еще там много чего сделала. Выхожу, значит, я в огород, чтобы огурчиков собрать, а там Мишка стоит.

— Кто этот Мишка? — уточнил Веня.

— Ой, вы это не записывайте, — спохватилась Любаша. — Это мы так пугало зовем. Дочка назвала. Ну вот, я выхожу, а пугало стоит. А я думаю, что же с ним не так? Потом смотрю, а шляпы-то нет.

— У пугала?

— Ну да, у него. А потом соседи сказали, что видели шляпу на игнатьевском пугале.

— Кто такой Игнатьев? — строго спросил Веня.

— Да уже и нет его давно в деревне. Он еще давным-давно отсюда переехал. Изредка наезжает сюда, как на дачу, а иногда и целый год не появляется.

— И на его пугале видели шляпу?

— Ну да.

— А кто видел?

Из толпы вышло несколько женщин.

— Мы видели, — заявила одна из них. — Только имена наши записывать не надо, лучше пойдите сами посмотрите. Она и сейчас там висит.

— Так в чем проблема? — тихонько спросил Леха у Дирола. — Сняли бы ее спокойно и перевесили обратно. Чего к нам-то пришли?

— Да не, не могут. Правильно, что пришли, — отмахнулся Дирол. Его в данный момент больше волновало другое. Как же он умудрился повесить шляпу на другое пугало. И не оставил ли он около какого-нибудь из пугал следов?

— Ну что же, пойдемте, посмотрим. Где там этот Игнатьев жил? Показывайте, — скомандовал Веня.

Толпа развернулась и потекла по дороге, а курсанты зашагали следом.

— Веня, — подергал его за рукав Зубоскалин. — Я знаю, кто шляпу перевесил.

— Кто?

— Да тише ты! Это я ее перевесил случайно, — и Дирол рассказал товарищу всю историю, случившуюся ночью.

Тот внимательно выслушал и кивнул:

— Это даже хорошо. С одной стороны, преступника нет, и это мы знаем твердо. Значит, тратить время на расследование нам не придется. А с другой стороны, все будут думать, что мы его ищем, а значит, мы сможем беспрепятственно ходить по домам, всех расспрашивать, все разглядывать. Вдруг и найдем какие-нибудь вещи, пропавшие из магазина. Лехе расскажи пока, а я буду строить из себя Эркюля Пуаро.

Пока Дирол вкратце излагал Пешкодралову подробности происшествия, группа женщин, возглавляемая Любой Гурылевой и замыкаемая тремя курсантами, подошла к огороду Игнатьева. Посреди огорода возвышалось пугало в старой шляпе.

— Вот она, — гордо сказала какая-то женщина.

— Минуточку, — Веня на цыпочках прошел внутрь, стащил с пугала шляпу и вернулся на дорогу.

— Ваша? — спросил он у Гурылевой.

— Моя, — счастливо ответила та.

— Кто может подтвердить, что ваша? — нахмурил брови Веня.

— Ой, да кто только не может. Все ее у меня видели.

Наконец нашлись две дамы, согласившиеся сообщить Кулапудову свои имена. На этом Веня всех отпустил, строго-настрого запретив посещать место преступления.

— И остальным скажите, — добавил он вслед расходящимся.

Впрочем, далеко не все жители Копылки его послушались. Несколько мальчишек уселись на забор и внимательно следили за тем, как трое курсантов изучают землю под пугалом, срисовывают следы.