Афродита - [51]
Затем он медленно разжал пальцы, уронив еще теплые, еще живые волосы, и, поспешно выходя из камеры, наступил на них и втоптал в пыль.
Бессмертие Кризи
Когда Деметриос вернулся в свою мастерскую, задрапированную красным шелком, загроможденную глыбами мрамора, макетами, подставками, инструментами, он вдруг ощутил желание приняться за работу.
Взяв в левую руку стамеску, а в правую молоток, он без особого пыла принялся за неоконченную заготовку. Это было изображение гигантского коня, предназначенного для Храма Посейдона. Гибкая шея коня изгибалась под пышной гривой, словно туго закрученная морская раковина.
Еще три дня назад детали мускулатуры этой шеи поглощали все внимание Деметриоса; но, казалось, в это утро — утро смерти Кризи — все изменилось. Деметриос с изумлением ощутил, что он куда менее спокоен, чем ожидал. Ему трудно было сосредоточиться, и удары его были неточны, слабы, словно между ним и статуей вдруг выросла стена.
Наконец он отбросил инструмент и принялся бродить вдоль запыленных постаментов.
Он окликнул раба и приказал:
— Подготовь бассейн и благовония. Ты вымоешь меня, умастишь благовониями, принесешь белые одежды и зажжешь огни в круглых плошках.
Закончив одевание, он подозвал двух других рабов:
— Подите в Царскую тюрьму и передайте тюремщику этот ком горшечной глины. Пусть он отнесет ее в камеру, где умерла куртизанка Кризи. Если тело еще не предано земле, пусть задержится с этим до моих указаний. Я вскоре приду туда сам.
Он сунул за пояс зубило и через главную дверь вышел на пустынную Дромскую дорогу.
Внезапно он остановился, пораженный яркостью африканского солнца.
Пламень, горевший над землею, заливал белые дома и белую дорогу таким буйством света, что известковые стены и дорожная пыль полыхали всеми оттенками голубого, красного, зеленого цветов, словно груды драгоценных камней. Казалось, разноцветные блики танцуют в воздухе, взмывают в небо. Четкие линии строений дрожали и колебались в раскаленном мареве, словно ткань на ветру. Пегий пес, приткнувшийся к каменной тумбе, вдруг, на глазах Деметриоса, сделался огненно-алым, словно обагренный кровью и охваченный пламенем.
Ошеломленный, пораженный, восхищенный Деметриос вдруг осознал, что это волшебное зрелище — символ его нового существования! Он долго жил одиноко, в ночи, в тишине и спокойствии, довольствуясь светом луны и видя идеал любви в обожествлении застывших линий. Его статуи, как он сейчас понял с необычайной ясностью, были далеки от совершенства именно потому, что от них веяло покоем и холодом!
Во время трагических событий последних дней, изменивших весь ход его существования и перевернувших его душу, он впервые ощутил горячее дыхание жизни. Если он и опасался новых испытаний, если, с трудом выйдя победителем из этой борьбы, он и дал себе клятву никому не позволять впредь так завладеть собою, то он все же понял, что лишь эта борьба, лишь это смятение достойны быть запечатленными в мраморе, цвете или стихах, ибо страсть есть то, что рождает жизнь и преображает ее по своей воле и прихоти, уродливое обращая в прекрасное, а до уныния знакомое делая неведомым и манящим.
Размышляя над всем этим, он и не заметил, как дошел до ворот тюрьмы.
Оба раба ждали его у входа.
— Мы отнесли глину, — сообщили они. — Тело никто не трогал. Тюремщик шлет тебе приветствие и уверяет, что всецело к твоим услугам.
Деметриос вошел, сопровождаемый лишь тишиною, миновал длинный, гулкий коридор, вошел в комнату, где лежала покойница, и тщательно запер за собою дверь.
Труп лежал на постели, как и прежде: запрокинутая голова накрыта куском ткани, руки вытянуты вдоль тела, ноги сжаты. Пальцы украшены многочисленными перстнями, лодыжки обвиты серебряными браслетами, а ногти на маленьких ножках покрыты алой краской.
Деметриос взялся за накидку, но едва он ее всколыхнул, как из-под белой ткани вылетело несколько мух.
Дрожь пробежала по его телу... Но все же Деметриос сдвинул накидку и, скомкав, подсунул под голову покойницы.
На лице Кризи было выражение, какое лишь Смерть могла придать ему, коснувшись своей ледяной рукою век, щек и волос. Белизна лица приобрела голубоватый оттенок, и это придавало неподвижной голове сходство с мраморным изваянием. Хрупкость ушей, линии шеи была почти сверхъестественной, нематериальной. Никогда, нигде, ни в каком сне Деметриос не видел еще такой нечеловеческой красоты и сияния угасающего тела.
И вспомнил он слова, произнесенные Кризи при первой их встрече: «Ты видишь лишь мое лицо. Ты и не знаешь, насколько я красива!» И внезапно неодолимое желание охватило его. Он хочет, наконец, узнать ее красоту! Он может это сделать!
Да, он хочет сохранить воспоминание о трех днях своей неистовой страсти — воспоминание, которое переживет его самого: поудобнее уложить на постели это обнаженное восхитительное тело — в той позе, в которой он запомнил Кризи во сне, — и создать по его подобию, по этой модели статую Бессмертной Жизни.
Он расстегнул брошь на плече Кризи, распахнул накидку. Приподнял тело. Голова запрокинулась, задрожали груди, опустились руки. Он выдернул одежду из-под трупа и отбросил прочь.
«Песни Билитис» — изящная литературная мистификация, стилизованная под древнегреческую поэзию VII в. до н. э.В основе книги — история жизни девушки Билитис с греческого острова Лесбос, подруги знаменитой древнегреческой поэтессы Сафо. Лирические, изящные белые стихи Билитис воспевают любовь, нежную привязанность девушек, красоту.Книга переведена с французского языка и на русском издается впервые.
Говорила мне мама в детстве: никогда не садись в машину к незнакомцам, не подходи к подозрительным личностям, тем более на безлюдной улице, но что делать, если пожилой человек схватился за сердце, готовый осесть на землю. Естественно, кинуться на помощь. Только вот старикашка оказался совсем не болен и вместо того, чтобы принять предложенную помощь, подложил знатную свинью. В итоге я оказалась в совершенно незнакомом мире с варварскими обычаями, в чужом теле и… рабском ошейнике, одной из сотни гонимых мужчин и женщин на невольничий рынок Таргезии.
Давным-давно обманщик Локи пытался украсть золотые яблоки бессмертия. Но зачем? Что он собирался с ними делать? Совсем недавно смертная жена Локи, Каролина, родила их первенца. Родители, лишенные сна, изо всех сил пытаются насладиться своей первой спокойной ночью за последние нескольких месяцев, но старая песня рождает старые воспоминания, и Каролина наконец-то узнает мрачную, душераздирающую историю о том, почему Локи попытался украсть волшебные яблоки Идунны. И что он потерял при этой попытке. Переведено специально для группы ˜"*°†Мир фэнтези†°*"˜: http://vk.com/club43447162.
Для Кота и его друзей наступила пора нового испытания. Их всех ждала Академия. Чем обернётся новая встреча с Дмитрием? Каким окажется на пробу Илья Разумовский, тот, кто может унаследовать титул князя? И проявят ли себя враги? Коту, всегда остро ощущающему опасность, теперь нужно быть всегда на стороже. Всегда жить в предчувствии атаки…
«Произведение впечатляет. Как будто сжатый до предела роман… Неожиданный финал сильно воздействует на восприятие. Рассказ запоминается в целом, остаются в памяти многие фразы».(Отзыв | Главный редактор «ACT»)
Это книга о том, как из людей получаются волшебники. Это не так уж сложно — надо только попасть в ловушку, оказаться в Лабиринте и последовательно пройти семь перевоплощений.Сначала надо стать Красной Девой, потом — Оранжевым Гномом, потом — кем-то жёлтым, а кем, я уже и не помню, так как читал эту книгу слишком давно. А вы можете прочитать ее прямо сейчас — во всяком случае, первую глобулу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.