Африканский казак - [185]

Этим лицом оказался Григорий Павлович, тот господин с российским дипломатическим паспортом, что когда-то в Александрии предложил Дмитрию сопровождать груз оружия для эфиопов. За эти годы он еще больше раздался вширь, отпустил окладистую бороду, но его серо-голубые глаза по-прежнему смотрели бодро и весело. После того как по доброму русскому обычаю отметили встречу и перешли на «ты», он не стал скрывать своего изумления:

— Вот послушал тебя и подумал — истинно русский человек нигде не пропадет, ни в Африке, ни в Европе. Многие из наших неплохо устраиваются, только не любят болтать об этом. Но как ты, казак отчаянный, после всех своих приключений с французами, можешь жить в парижском отеле под собственным именем?

— Мне бояться нечего, — усмехнулся Дмитрий. — Тогда я был арабом, а сейчас подданный Британской империи, консультант и член совета акционеров солидной фирмы. Англия и Франция кончили делить Африку и, чтобы осадить своего общего врага Германию, создали союз Антанту. Есть слух, что представители их генеральных штабов уже обсуждали возможность сотрудничества в новой войне. Слышал, что и Россия собирается вступать в Антанту.

— Вижу, интересуешься не только изготовлением ситца.

— В таких делах следует разбираться. Как вести дело, если не понимаешь ничего в политике, экономике и военном деле? Лучше скажи, Григорий Павлович, как меня дома числят? Сколько бумаг написал, а ни ответа, ни привета.

— В канцеляриях бумаги всегда долго лежат, а тут еще случилась война с японцами и революция. Во всех умах смятение, великих князей и губернаторов бомбами рвут, усадьбы палят дотла, в Москве бои на баррикадах… И тут твои бумаги. Кто такой? Из какой-такой Нигерии? Чем там занимался? А может ты бомбист-революционер или японский шпион? У чиновников и без тебя голова идет кругом.

— Что же, теперь вся моя служба забыта? В шифровках благодарили, упоминали о наградах.

— Эх, хорунжий! Службу ты сослужил бесценную. Люди знающие просили сказать тебе большое спасибо. Сейчас подожди, а за наградами дело не станет.

— Да не в них дело!

— Сидел бы ты в Гатчине, у начальства на виду, так уже имел бы их целый воз. Ну, забыли о тебе! За эти годы сколько всего переменилось. Раньше наши горячие головы в Зимнем дворце рвались на юг, к теплым морям, чтобы было где нашему флоту развернуться. Ашинов со своей Новой Москвой на Красном море был лишь первой ласточкой. Потом, после того, как не удалось получить гавань Масан на юге Корейского полуострова, обстраивали Порт-Артур на Тихом океане да еще хотели арендовать персидский порт Чахбехар на Индийском. Собирались протянуть к нему железную дорогу через Афганистан от самого Ташкента, возвести там причалы, доки и батареи. Активно действовали и в Южной Африке. Там на стороне буров сражалось несколько сотен наших добровольцев, был даже создан конный отряд русских разведчиков. Ну а про Эфиопию все знаешь и сам.

— Общей картины не знал.

— Война с японцами многих отрезвила. Она еще раз доказало, что военное счастье ненадежно и для проведения активной политики прежде всего надо иметь сильную экономику. Да еще нельзя забывать и о разведке. Не даром матушка Екатерина повелела в свое время учредить «секретную экспедицию» и посылала ее агентов в соседние страны. Наказала, чтобы они заблаговременно получали «из заграниц» достоверные известия о всех важных происшествиях.

— Кажется, твой интерес к прежним делам не угас?

— На досуге занимаюсь историей. Сейчас всем приходится перестраиваться, подрабатываем, кто чем может, — Григорий Павлович замолчал, плотно сжал губы. Некоторое время смотрел на подернутое дымкой вечернее небо. Но вот его глаза задорно сверкнули. — А с Эфиопией у нас получилось! Не позволили макаронникам ее раздавить! Сейчас Менелик прочно сидит на троне.

— Ну, а с Борну не вышло, — вздохнул Дмитрий.

— Это не твоя вина. Недавно в Париже вышла книга известного тебе Жантийя «Падение империи Раббеха». Он довольно объективно оценивает его деятельность и признает, что тот стремился преобразовать страну и установил в ней разумный порядок. Пишет, что народ поддерживал эмира и если бы французы еще немного промедлили, то не смогли бы его победить.

— Когда-то господин Леонтьев посоветовал мне написать книгу о поездке в Борну. Кстати, где он сейчас?

— Не могу точно сказать. Знаю, что не ужился с нашими дипломатами, которые объявили его авантюристом. Во время войны с японцами имел дело с нашей разведкой, потом видели его в одной из европейских столиц. А книгу, на основании его дневников и походных документов, написал некий господин Елец и назвал ее «Император Менелик и его война с итальянцами».

— Обязательно прочту ее на досуге!

— Так ты и сам можешь вернуться домой и взяться за перо. Паспорт российский я тебе помогу получить, выйдешь в отставку, купишь дом в Москве. Смута пошла на убыль, царь издал манифест, объявил о создании Государственной Думы, свободах и неприкосновенности личности. Савва Морозов положит тебе хороший оклад, будешь поставлять его ситцы в Аравию или Персию. Согласен?

— Не сейчас. В Лондоне бросать дело нельзя, оно мне досталось дорогой ценой. Обратно на свой рынок англичане уже не пустят. Опять же сын у меня растет, в этом году привез его в Англию, отдал в пансион. А с господином Морозовым готов сотрудничать. Со временем можно и дом в Москве купить.