Африканская страсть - [8]

Сейчас она тихонько встала и на цыпочках прокралась к двери. Кот приоткрыл один глаз, но Надежда показала ему кулак, и он тотчас сделал вид, что крепко спит.

Сенбернар Арчи лежал в прихожей на полу, перед ним валялся Вовкин старый ботинок, и в глазах у собаки была самая настоящая человеческая тоска.

«Ишь, как успел он к мальчишке привязаться за такое короткое время!» – поразилась Надежда и отважилась погладить Арчи по голове. Пышный хвост в ответ стукнул пару раз об пол.

– Ты не бойся, Вова вернется, – растроганно сказала Надежда, – а пока мы тут как-нибудь проживем.

Она оглянулась на дверь спальни и шепотом посоветовала Арчи быть с котом построже. Потом она подумала, что с ней сделает муж, если узнает, какие советы она дает огромному сенбернару, и поскорее удалилась в ванную.

В процессе приготовления завтрака Надежда все время раздражалась по пустякам. Нет, кухня у невестки была в полном порядке – отлично отремонтированная, вся забита дорогими бытовыми приборами. Но Надежду раздражала электрическая плита, которая долго разогревалась, а потом, после выключения, так же долго оставалась горячей, так что омлет пересушился и даже едва не сгорел. И кофеварка была какая-то чересчур навороченная, Надежда понятия не имела, как ею пользоваться, и решила сварить кофе в простой джезве, но обыскалась ее по всем шкафам. И вообще, в процессе готовки она занималась поисками то консервного ножа, то пряностей и сразу ничего не могла найти. Она утешала себя тем, что привыкнет, но сердце ныло при воспоминании о своей уютной квартирке, где все вещи лежат на своих местах, и где новые занавески свисают красивыми складками, и пахнет родным домом, а не освежителем воздуха, как здесь.

Муж благородно взял на себя обязанность погулять с собакой, но Надежда чувствовала, что это не навсегда. Удержать Арчи за поводок она не могла бы при всем желании, оставалась надежда, что пес привыкнет к ней и станет слушаться. Вообще-то, он неагрессивный, утверждал Сан Саныч, но тон его был не слишком уверенным.

Пока они отсутствовали, Надежда скоренько накормила кота и заперла его в туалете. Кот шипел и пробовал от еды отказаться, но с Надеждой этот номер не прошел. Бейсику отлично было известно, что Надежда терпеть не может, если дети и животные капризничают во время еды. В таких случаях разговор у нее был короткий: не хочешь есть – вон из-за стола! Так что хозяйка спокойно может лишить его завтрака, думал Бейсик, не станет она причитать над ним и уговаривать, как Сан Саныч. Поэтому хитрый котяра придал морде выражение глубочайшей муки, но съел весь свой корм без остатка.

Тут как раз подоспели двое с прогулки. Сан Саныч наскоро съел пересушенный омлет и умчался на работу, пообещав звонить и вернуться пораньше, а Надежда уселась в кухне выпить кофе, рассеянно наблюдая, как Арчи гоняет по кухне миску размером с таз, в котором на даче она замачивала белье. Кухня в этой трехкомнатной квартире была большая, куда там Надеждиной, так и то здоровенный пес еле поворачивался, и холодильник жалобно гудел, когда Арчи задевал его могучей задней частью.

Надежда только горестно качала головой, глядя на такое безобразие, и думала, что бывшие хозяева Арчи, очевидно, просто обалдели, когда увидели, что из симпатичного плюшевого щенка выросла такая махина. Конечно, это верх подлости, и мало у кого поднимется рука выгнать собаку, но все же как-то Арчи очутился на улице? Все-таки некоторые люди бывают ужасно безответственными!

Тут Надежда осознала, что мысленно брюзжит она вовсе не из-за собаки. В общем, животное не виновато, и Надежда как-нибудь привыкнет к этим впечатляющим габаритам. Привыкнет она и к чужой квартире – что ж делать, надо так надо.

Настроение с утра ей портило то, что сегодня в шестнадцать часов двадцать минут прибывает поезд Санкт-Петербург – Зауральск. И в этом поезде едет неизвестная девица, которая вполне может быть родной дочерью ее мужа Сан Саныча.

Осознав эту мысль, Надежда даже зажмурилась, так ей стало нехорошо. Она посидела немного с закрытыми глазами, стараясь успокоиться, потом тяжело вздохнула и решила не прятать голову под крыло и взглянуть наконец правде в глаза. В конце концов, ну что такого? Ну, приедет, поглядим на нее, посмотрим, что девушка собой представляет. А может быть, у нее есть семья – муж, дети. По возрасту вполне могут быть, ведь ей примерно лет двадцать семь… Жила же она как-то до этого, так с чего Надежда взяла, что сейчас должно что-то измениться?

Разумеется, был способ выяснить кое-какие подробности. Жену лучшего друга Сан Саныча, Паши Соколова, тоже звали Надеждой. Так вот, эта самая жена училась с ними в институте, только в другой группе. Но знала всех. И, конечно, если что-то и было у ее мужа с этой самой Аней Твердолобовой, или как ее там, то Пашиной жене об этом прекрасно известно. Стоит только завести разговор невзначай…

Но вот как раз этого-то Надежда Николаевна делать ни за что не станет. Еще не хватало – собственного мужа позорить! Хотя… ну какое ей, Надежде, в сущности, дело до того, что было много лет тому назад? Но в сердце все свербел и свербел неприятный червячок.