Африканская ферма - [68]

И через минуту темно-гнедой пони уже скакал по натоптанной тропинке к глинобитному домику, а его хозяин насвистывал мелодию «Яна Сперивига», время от времени сбиваясь на другой мотив.

Солнце еще не коснулось простерших к небу свои длани опунций на вершине холма. Куры, покинув насест, взъерошенные, расхаживали по двору. У сарая Вальдо седлал гнедую кобылу. Его взгляд то и дело останавливался на знакомых предметах. Всегда такие привычные, в это утро они представлялись ему необыкновенными. Даже петух в эту минуту привлекал его внимание, и он с наслаждением слушал, как тот, взлетев на стену, звонко и ладно выводил свое кукареку. Вальдо ласково пожелал доброго утра служанке, спешившей растопить печь на кухне, и проводил ее соболезнующим взглядом. Он уедет, а у них все останется по-старому, все так же будут петь по утрам петухи, служанка будет разжигать огонь в плите. Но это обычное бесцветное существование для него уже ушло в прошлое. Отлетело, как сон.

Вальдо вошел в дом и попрощался с Эмм. Затем постучал в комнату Линдал. Ему не пришлось ее будить, она тотчас же открыла ему дверь.

— Итак, ты уезжаешь, — сказала она.

Он глянул ей в глаза, и на сердце ему завалилась внезапная тяжесть. Плотно запахнувшись в серый домашний халат, она стояла на полу босиком.

— Когда-то мы теперь встретимся, Вальдо… И что с нами произойдет за это время?..

— Обещаешь ли ты отвечать на мои письма? — спросил он ее.

— Да. Но если даже я не стану тебе писать, запомни, где бы ты ни был — ты не одинок.

— Досс остается с тобой.

— Ты же по нему соскучишься.

— Нет. Пусть он будет с тобой. Он любит тебя больше, чем меня.

— Спасибо.

Они постояли молча.

— Счастливого пути!

Она протянула ему свою маленькую руку, он пожал ее, повернулся и пошел. Но когда он был уже в дверях, она окликнула его:

— Вернись. Я тебя поцелую. — Она нагнула его голову и поцеловала его в лоб и в губы. — Счастливого пути, дорогой!

Отойдя от дома, он оглянулся и в последний раз посмотрел на маленькую женщину с прелестными глазами, все еще стоявшую на пороге.

Глава VIII. Курган

— Доброе утро!

Эмм, раскладывавшая провизию в кладовой, подняла глаза и увидела в дверях темный силуэт бывшего своего жениха. В течение нескольких дней он избегал ее, боясь, что она захочет объясниться. Не такой он человек, Грегори Роуз, чтобы прощать подобные вещи. Женщина, однажды отвергнувшая его, должна сама предвидеть последствие своего поступка.

Убедясь, однако, что она и не думает воскрешать прошлое и отнюдь не собирается навязывать ему свое общество, Грегори смягчился.

— Позвольте мне по-прежнему называть вас Эмм и относиться к вам как к родной сестре. По крайней мере, пока я остаюсь здесь, пока я ваш сосед, — сказал он.

Эмм поблагодарила его так робко, что ему стало не по себе. Не так-то легко представлять себя обиженной стороной после этого.

Грегори стоял в проеме двери, помахивая хлыстом и переминаясь с ноги на ногу.

— А я собрался обойти загоны и посмотреть, как там ваши птицы. Без Вальдо у вас, боюсь, и за хозяйством присмотреть некому… Прелестное утро, не правда ли?.. — Неожиданно он прибавил: — Если вы не возражаете, я зайду в дом и выпью воды. — И, смутившись, заспешил прочь. Разумеется, он мог бы напиться воды в кухне, но даже не посмотрел в сторону полных ведер. В передней на столе стоял глиняный кувшин с узким горлышком и два стакана, но он лишь скользнул по ним взглядом, заглянул в маленькую гостиную, вышел через парадный ход и снова оказался у кладовой, так и не утолив жажды.

— Удивительно прелестное утро, — сказал он и, прислонясь к косяку, постарался принять небрежно-изящную позу. — Не жарко и не холодно. Дивная погода!

— Да, — проронила Эмм.

— А ваша кузина, — спросил он нарочито безразличным голосом, — должно быть, заперлась у себя и все пишет письма?

— Нет, — ответила Эмм.

— Вероятно, поехала на прогулку? Прекрасное утро для верховой езды.

— Нет.

— Гм. Тогда, должно быть, пошла к загонам?

— Нет. Я ее видела по дороге к кургану, — наконец выдавила из себя Эмм.

Грегори нетерпеливо потоптался и выпалил:

— Пойду взгляну, как тут у вас. А потом уже отправлюсь к загонам. До скорой встречи, Эмм.

Эмм оставила мешки с провизией и подошла к оконцу, тому самому, у которого сиживал некогда Бонапарт Бленкинс.

Грегори заглянул в хлев для свиней, но не задержался там и свернул за угол, несколько минут он смотрел на сарай, где хранили кизяк, словно прикидывая, не нуждаются ли его стены в починке, потом быстро зашагал в сторону загонов для страусов. Но вскоре замедлил шаг и, поколебавшись, повернул в сторону кургана.

Только тогда Эмм отошла от оконца и принялась запрерванное занятие.

Взбираясь по склону, Грегори различил среди камней белый хвост Досса. И почти тут же раздался отрывистый лай пса, который, видимо, умолял укрывшуюся под камнями ящерицу выглянуть на свет божий.

Хозяйка Досса сидела под выступом скалы и читала покоившийся у нее на коленях сборник драм. Услышав шаги, она вздрогнула, но, увидев Грегори, опустила глаза и продолжала читать.

— Надеюсь, я вам не помешаю, — произнес Грегори. — Если вам неприятно мое присутствие, скажите, я уйду. Просто я…