Африка. Год в Ботсване - [29]

Мы оба открыли было рты и протестующе подняли руки, но детектив Мотсваголе вытащил из кармана джинсов плоский мобильник, набрал номер, отвернулся от нас и спокойно отдал какие-то указания.

— Итак, полицейские будут минут через десять-пятнадцать, — сухо объявил Мотсваголе, вновь повернувшись к нам. — До их прибытия перемещать транспорт запрещено. Не сядете ли вон там под деревом, в тень? Это не займет много времени. — С этими словами полицейский двинулся в сторону магазинов.

Мы с Клевером кисло улыбнулись друг другу, уселись у подножия серого, покрытого ломкими листьями дерева и принялись разглядывать толпу, с неизменным интересом кружившую вокруг места аварии. Все проезжавшие мимо автомобили до предела снижали скорость, а водители так высовывались из окошек, что только чудом не вываливались наружу. Через несколько минут после ухода детектива Мотсваголе неподалеку от нас, не в состоянии пробиться через толпу, остановился большой открытый «лэнд ровер», с привинченными сзади подбитыми войлоком скамейками. В кузове, под тенью широкого брезентового полотнища, сидело с десяток или около того европейских туристов, одетых почти так же, как и наша группа, — из отутюженных шорт видны ноги с ослепительно белой кожей, ботинки начищены до блеска, а на потных шеях болтаются на ремешках какие-то штучки. Когда они остановились, на их лицах вдруг отразились напряженность и беспокойство. Туристы неловко заерзали и, казалось, словно бы попытались неким образом физически подогнать водителя, в надежде, что он пробьется через толпу. Европейцы отреагировали на две разбитые машины так, будто в обеих лежали бомбы, и буквально вжались в свои места. Толпа, более привычная к виду туристов, нежели туристы к ней, суетилась все более празднично.

Как я множество раз замечал во время своих путешествий, огромное количество людей, посещающих в отпуске зарубежные страны, рады понаблюдать, а порой и опробовать будничную жизнь местного населения, однако тех, кто хочет в ней действительно поучаствовать, прискорбно мало. Посмотреть, сделать заметки, но не вовлечься по-настоящему — это, увы, норма. Две стороны словно разделяет незримая стена недоверия, и гость неизменно остается в комфортной области. Да, конечно, вполне понятно, что люди испытывают страх перед неизвестным, — но едва ли в этом следует винить неизвестное.

Один из туристов заметил под деревом меня и возбужденно ткнул локтем соседа. А тот, похоже, встал перед дилеммой: сфотографировать меня или же организовать операцию по спасению заложника. Прежде чем он пришел к какому-либо решению, дорога освободилась и группа продолжила свой путь. Когда туристы доехали до следующего поворота, я увидел, что кто-то из них исподтишка поднялся над задним рядом и направил прямо на меня бинокль.

Предсказание детектива Мотсваголе оказалось весьма точным. Под фанфары — в смысле, под завывание сирены — на сцене появилась новенькая, отполированная до блеска бело-голубая полицейская машина. Из нее выступили два изящно одетых полицейских в фуражках, синей форме с белыми ремнями и в начищенных ботинках, в руках у них были планшеты. Они спросили что-то у зевак из толпы, которые кивнули в нашу сторону. Один полицейский полез в багажник, другой подошел к нам и поздоровался:

— День добрый, джентльмены. Dumela, Клевер!

Клевер тихо ответил.

— Вы откуда, сэр?

— Из Англии, — отозвался я, неожиданно ощутив нервозность, хотя не испытывал ее с тех самых времен, когда несколькими годами ранее был вовлечен в прискорбный инцидент, в котором участвовал полицейский, я сам (тогда студент) и мой мопед. Тогда мне пришлось объясняться с представителем власти в связи с отсутствием обуви, шлема и вообще всех необходимых документов.

— Из Англии? Так, понимаю. А я инспектор Рамотсве. Да, однофамилец героини романов Александра Макколла Смита, — объявил полицейский и широко улыбнулся. — Во-первых, извините за опоздание. У нас в участке сегодня была кое-какая работенка. Вы говорите на сетсвана?

Покачав головой, я лишь тихо что-то пробурчал себе под нос.

— Хорошо, тогда с этого момента расследование будет вестись на английском. Вы согласны, сэр? — спросил он Клевера.

— О, без проблем, я ничуть не возражаю, сэр. — Клевер, как я заметил, был уже менее оживлен, чем прежде, а когда нас должным образом спросили о произошедшем, он лишь пробормотал, будто думает, что, наверное, не заметил поворотного сигнала.

Пока мы беседовали с инспектором Рамотсве, другой полицейский достал рулетку и стал ходить с ней вдоль жирного черного и неровного тормозного следа, оставленного пикапом Клевера. Покончив с этим, он уселся на краю тротуара и начал — весьма художественно, подумалось мне, — зарисовывать место преступления. Время от времени он поднимал большой палец и держал его перед собой, замеряя угол, или расстояние, или еще что-нибудь. Вскоре сзади собралась толпа поклонников, комментировавших его труды, — наверно, точно так же наблюдают за работой шаржиста где-нибудь на Монмартре. В целом, судя по одобрительным кивкам зевак, полицейский, на их взгляд, изображал весьма правдоподобную картину произошедшего.