Африка африканеров - [42]

Взглянув на часы, М. X. продолжает свое повествование:

— После того как Коммунистическая партия оказалась под запретом, многие африканцы, в том числе и Дж. Маркс, всю свою деятельность сосредоточили на АНК. И 26 июня 1950 г. под руководством АНК была объявлена всеобщая забастовка. В Йоханнесбурге она прошла успешно, в других местах провалилась. В этот момент такие люди, как Сисулу, заговорили о согласованной с индийцами программе действий. Сначала молодежь, и в их числе Мандела, не соглашалась на это; они считали, что африканцам надо действовать самостоятельно. Но их удалось убедить, и совместное с индийцами заседание состоялось. Именно там впервые проявил себя как руководитель национального масштаба Лутули, бывший в то время президентом АНК в Натале. На конгрессе 1953 г. его избрали президентом АНК. Правительство лишило Лутули прав вождя за его деятельность в рядах АНК, но престиж его от этого только возрос.

Программа совместных действий бросала вызов несправедливым законам. За восемь месяцев восемь с половиной тысяч человек добровольно пошли под арест, совершив какой-нибудь преднамеренный проступок, выражая таким образом протест против законов апартхейда. Общенациональным руководителем добровольцев стал Мандела. Тогда-то он и проявил себя талантливым организатором.

Я попросила М. X. привести примеры такого сознательного неповиновения.

— О, возможностей представлялось немало, можно было, например, разорвать пропуск на глазах у полицейских, войти на железнодорожную станцию в дверь, предназначенную для белых, или явиться в локацию без разрешения после наступления темноты. Даже женщины, обычно такие тихие, из тех, что никогда и голоса не повысят, могли появиться в общественных местах, посещаемых только белыми, громко распевая при этом патриотические песни.

Полиция систематически сажала протестующих в тюрьмы. За организацию этой кампании сорок семь руководителей АНК были приговорены к тюремному заключению сроком от трех месяцев до двух лет. Правительство приняло закон об общественной безопасности и закон о поправках к уголовному законодательству. Первый закон наделял министра юстиции, являвшегося одновременно и министром полиции, полномочиями объявлять по собственному усмотрению чрезвычайное положение на той части территории страны, где возникала какая-либо угроза государственной безопасности. Такие меры позволяли тут же пресечь всякую попытку открытого выступления оппозиции. Согласно второму (икону, любое нарушение порядков апартхейда в знак политического протеста рассматривалось как нанесение оскорбления государству и строго наказывалось. А закон о мятежных сборищах, принятый в 1956 г., расценивал как «подрывную деятельность» любое действие, «направленное на возбуждение чувства враждебности между европейскими жителями Союза и какой-либо другой национальной группой населения».

Многим африканским и индийским руководителям запрещалось заниматься какой бы то ни было политической деятельностью. Некоторым из них пришлось даже покинуть страну. Другим, в том числе Лутули и Сисулу, не разрешалось принимать участия ни в одном-собрании. Так закончилась кампания неповиновения.

В 1955 г. произошло знаменательное событие: был создан Союз конгрессов. Давно уже некоторые лидеры АНК мечтали о некой совместной организации, которая выработала бы программу борьбы, общую для всех жителей Южной Африки, независимо от их национальности. На этот призыв АНК откликнулись Конгресс цветного населения, Индийский конгресс, Конгресс профсоюзов и Конгресс демократов, ассоциация белых, состоявшая из коммунистов и беспартийных, разделявших точку зрения АНК. Конгресс демократов был создан одновременно с другой организацией белых — Либеральной партией.

На словах либералы выступают против апартхейда, но верят в конституционные методы и хотят, чтобы и мы, лишенные всяческих прав, тоже верили в законность. А дело объясняется просто: они боятся африканцев.

25 июня в Клиптауне, маленькой деревушке неподалеку от Йоханнесбурга, три тысячи делегатов различных национальностей приняли Хартию свободы. Зрелище это было необычайное, кого там только не было: африканские крестьяне в костюмах своего племени, расфранченные интеллигенты, индийские женщины в шелковых сари, белые женщины в спортивных костюмах, врачи, горняки, прислуга, студенты, торговцы и… само собой разумеется, Особый отдел, спешивший зафиксировать всех присутствовавших там белых. Несмотря ни на что, все веселились и пели. Но многих лидеров на этой манифестации не было, одних бросили в тюрьму, других держали под надзором.

Слушая его повествование, я испытываю странное чувство, словно все, о чем он рассказывает, происходило где-то на другой планете. А между тем, 1955–1956 годы, это ведь не так давно и я припоминаю: девочки в лицее, где я училась, разбирались в политике, внимательно следили за всем, что творилось в мире, — война в Алжире, поездка Ги Молле в Алжир, где его забросали помидорами, Суэцкий канал… Но вот Южная Африка, Хартия свободы, тысячи брошенных в тюрьмы людей, почему мы ничего об этом не знали?