Афон и его судьба - [76]

Дело идет, конечно, не только о русском Афоне, но об Афоне всех славянских православных церквей. Причем надо заметить, что каждая из славянских народностей на Святой Афонской Горе имеет свои собственные родные обители, ожидающие смены в ней своим глубоким старцам.

Христианские церкви и учреждения могут помочь добиться от соответствующих правительств – и прежде всего от греческого, на территории которого находится Афон, – облегчения в смысле разрешений виз и переправки. Необходимо лишь устранить тот странный факт, что во времена владычества Афоном иноверных турок туда было легче попасть, нежели теперь, в годы господства там православного правительства!.. Необходимо напомнить греческому правительству, что оно, в силу единства православной веры, в свое время дало благородное обещание «признавать и охранять традиционные права и свободы, которыми пользовались негреческие общины Горы Афона». И это обещание было оформлено юридически статьей Севрского договора от 18 августа 1920 года и подтверждено статьей 16 протокола Лозаннской конференции от 16 августа 1923 года. А то и другое, в свою очередь, подтверждало сохранение статьи 62 Берлинского трактата от 13 июня 1878 года, которая дословно гласит: «Монахи Святого Афона, из какой бы страны они ни происходили, сохраняют свои прежние выгоды и будут пользоваться без всякого изъятия равноправностью в правах и преимуществах».

Афон мог бы вместить несколько тысяч беженцев, принадлежащих к Русской, Сербской, Болгарской и Румынской Православным Церквам. Стоит только припомнить, что накануне Первой мировой войны, например, в русском монастыре Св. Пантелеимона было около 2000 монахов, а теперь там осталось около 70 угасающих старцев, в русском скиту Св. Андрея тогда же было до 900 монахов, а теперь осталось всего лишь 37 и т. д. Обезмонашились и многочисленные русские келлии. Быстро уменьшаются и тают еще так недавно многочисленные братства славянских обителей. А пропорционально уменьшению численности этих братств останавливаются и перестают существовать самые разнообразные трудовые иноческие начинания при наших славных обителях, поражавших ранее каждого пришельца своей плодоносностью и пользой.

Что же станется с нашими чудесными афонскими обителями в недалеком будущем, если Святому Провидению не будет угодно изменить их судеб к лучшему в самый кратчайший срок. Неужели русскому монашеству на Афоне вместе со всеми его подвигами и длинной блестящей историей вскоре суждено перейти в область преданий и перестать существовать вовсе? Но возможно ли это, допустимо ли это?.. Не требует ли такое положение вмешательства и защиты Русской Православной Церкви в Америке, за которой стоят сотни тысяч верующих?.. Не следует ли этот вопрос внести на рассмотрение предстоящего Всеамериканского Церковного Собора? При этом необходимо спешно хлопотать через американское правительство и его дипломатическое представительство в Афинах перед греческим правительством о разрешении религиозно настроенным русским беженцам из Европы переехать в свои родные обители на Святой Горе Афонской.

Это было бы духовным и физическим спасением для многих лиц. А вместе с тем это было бы и выполнением великой исторической миссии сохранения тысячелетней традиции православного русского благочестия, богословия, подвижничества, а равно древних памятников христианского искусства и письменности, сохраняющих связь православных славянских Церквей с религиозным и культурным наследием Византии.

Да поможет Пресвятая Владычица и Защитница Святой Горы Афона избежать невзгод и неизменно встречать в грядущем у подножия Ее Горы Святой наших и братских славянских служителей Духа, прославляющих Его имя вовеки веков!»

Вскоре я получил от владыки Виталия письмо, в котором он благодарил меня «за инициативу на пользу угнетаемому русскому Афону» и сообщал, что мой меморандум будет доложен Собору в первый же день.

После этого я поместил еще статью в нью-йоркской русской газете под заглавием: «Промедление смерти подобно»[24] следующего содержания:

«Можно сказать, что от древних времен Гора Афон имела свое предназначение явить миру всю красоту завета отречения от всего преходящего во имя царства Божия, которое внутри нас. На самой заре новой эры, почти две тысячи лет назад, Афон уже высился в своем молчании, ожидая обильной жертвы Богу сокрушенного человеческого духа.

Из поколения в поколение, из века в век иноческим служением светилась Гора Афон, и освятилась. Люди грешны, но земля стала святой. Таково было глубокое стремление многих из бывших там стать праведными. Пришли народы греческие со всех концов вселенского греческого мира. Свидетели благовествования евангелистов, они первыми прислали сюда и своих благочестивых потомков на подвиг аскезы и молитвы. Из далекой Иверийской страны пришли просвещенные проповедью и жертвенностью святой Нины, также услышав о месте тихом и благословенном. Пришли болгары и сербы с суровых соседних гор и благостных долин. Пришли и русы из страны гиперборейской… Пришли они все, как дети единого Отца, как посланцы пред Господом от своих народов, как молитвенники не только за своих, но и за всех людей. Шли не за богатством, не за славой, не за устройством своего земного благополучия – шли они во имя служения Богу путем тесных врат отречения от себя, от видимых радостей для постижения света Фаворского, данного немногим, но за многое…