Афон и его судьба - [70]

Известны и еще более печальные случаи, когда паломники, не зная правил, садились на пароход и благополучно достигали цели трудного путешествия, Святой Горы. И только здесь, уже при спуске с парохода в лодку, узнавали от полицейского чиновника, что греческая виза в их паспорте недостаточна… Находясь у цели своего паломничества и видя горящие на солнце кресты родных обителей, они не получали разрешения даже для того, чтобы сойти на священный берег и хотя бы дождаться обратного парохода; их силой вынуждали на том же пароходе продолжать путь до Кавалы и, просидев там 3–4 дня, обратно рейсовым пароходом – снова на виду Афона – вернуться в Салоники. Нам пришлось наблюдать такой случай великим постом 1937 года… Известны случаи, когда в такое безвыходное положение попадали не только простые паломники, но и люди высоко интеллигентные: ученые, профессора, писатели и др. Памятны случаи высылки с Афона греческими властями даже крупных иерархов Православных Церквей. При этом бестактность властей доходила до того, что этим иерархам не разрешали даже дождаться очередного парохода и заставляли их покинуть Афон… на моторной лодке.

Все это мелочно, отвратительно, но своей цели достигает: паломников славян и румын на Афоне почти не бывает. И грекам уже кажется, что вообще все складывается как нельзя лучше, к полному благополучию греческого шовинизма и своекорыстия. Но в действительности это далеко не так: Афон все больше привлекает к себе внимание цивилизованного мира, и действия греческого правительства вызывают все больше возмущение инославных посетителей Святой Горы, не говоря уже об усилившемся раздражении среди православных народов. И будет день, когда греки пожнут плоды посеянного.

Испытав собственное терпение, использовав всяческие «протекции», затратив время и деньги, настойчивый паломник получает, наконец, разрешение для поездки на Афон. Однако этим хлопоты и неприятности не оканчиваются. При самом прибытии к афонскому берегу сразу же начинаются новые мытарства и неприятности. Проверив паспорта и убедившись в наличности специальной визы, греческая полиция все же паспорта отбирает[22]. Но и этого мало: сойдя на берег, паломник направляется в полицейское бюро. Затем прибывший паломник обязан совершить путешествие… в главное полицейское управление, которое находится в центре Святой Горы, в Карее. Это путешествие – пешком или верхом на осле, по крутым горным тропинкам – продолжается больше трех часов, весьма утомительно и лишено всякого смысла. И вот, только пройдя все мытарства карейского чистилища, измученный паломник наконец может посвятить себя тому, для чего предпринял это сложное путешествие – может поклониться святогорским святыням.

Первое, самое сильное и неизгладимое впечатление, которое ожидает паломника на современном Афоне, – это то, что Гора из удела Пресвятой Богородицы обратилась как бы в удел греческих полицейских властей, и можно подумать, что на ней находятся не прославленные вековые православные святыни, а какие-то военные укрепления, обозрение которых греческие власти допускают только при крайней необходимости.

Но особенно тяжело положение представителей интеллигентных профессий: ученых, писателей, журналистов, художников и проч. Разрешения для въезда на Афон этим лицам выдаются с еще большей неохотой, и этих возможных свидетелей афонских стеснений власти всячески стараются не допускать. Поэтому эти интеллигентные паломники должны прилагать в своих хлопотах еще больше усилий и искать ходатайства за себя со стороны своих министерств, посольств, университетов, академий, редакций и проч. Но и в этом случае греческие власти стараются допустить лишь тех, в отношении которых есть уверенность, что они ограничатся только вопросами своей специальности, закрыв глаза на остальное, а покинув Афон, позабудут то, что видели там, или запишут в свои воспоминания, которые будут опубликованы много времени спустя… Греческое правительство внимательно следит за всем, что печатается об Афоне на разных языках. При этом самолюбие и обидчивость греков обратно пропорциональны размеру их государства, и потому у них эти качества непомерно велики. Всякое правдивое слово об Афоне необычайно возбуждает греческое правительство, которое полагает что лучшее средство злоупотреблений власти – это их скрывать. И оно их скрывает, как может. Правда из этого мало что выходит.

О притеснениях негреческого элемента на Афоне хорошо знают те, кого научный интерес привлекает на Святую Гору. Но мысль, что и в будущем придется повторить эти поездки, вынуждает их скрывать правду: не говорить о том, что видели и всячески уклоняться от исполнения просьб негреческих обителей рассказать цивилизованному миру об их тяжелом положении, об обстоятельствах их грядущей в недалеком будущем гибели. Но эти посетители из личных соображений все же продолжают молчать. Те же, кто по долгу добросовестности правдиво рассказывают о том истинном положении, в котором находятся славянские обители на Святой Горе под властью греков, немедленно попадают в список врагов греческого народа – и им воспрещается въезд на Афон.