Афины: история города - [45]
Чтобы описать вид, открывающийся с Акрополя, Шатобриан взобрался на минарет мечети, построенной в Парфеноне, и сел на поломанной части фриза.
Теперь можете вообразить все это пространство, местами голое или покрытое пожелтевшим вереском, местами занятое рощами оливковых деревьев, квадратами ячменных полей и рядами виноградников. Вот видны стволы колонн, фрагменты руин, древних и современных, торчащих посреди участков возделанной земли, добела высохшие стены и заборы поперек полей. Представьте албанских женщин, бредущих через эти поля к колодцам, чтобы набрать воды или постирать одежду туркам; уходящих и возвращающихся в город крестьян с осликами на поводу или поклажей продуктов на собственной спине. И все эти горы с красивыми названиями, острова и не менее знаменитые моря залиты ярким светом. С Акрополя мне видно, как солнце поднимается между двумя вершинами Гиметта. В небе парят вороны, которые гнездятся вокруг цитадели, но над ней никогда не летают. Их блестящие черные крылья отливают матово-розовым в первых солнечных лучах. Столбы голубоватого дымка поднимаются из тени, лежащей на склонах Гиметта, отмечая места, где стоят пасеки. Афины, Акрополь и руины Парфенона окрашиваются в нежный тон цветков персика. Скульптуры Фидия, подсвеченные сбоку золотым лучом, оживают, будто мрамор приходит в движение, когда фигуры рельефов отбрасывают тени. Море и Пирей вдалеке купаются в белом свете, а цитадель Коринфа, отражая сияние нового дня, светится на западе горизонта, как огненная скала с пурпурными тенями.
Этот замечательный вид, конечно, наводил на мысли о существующей пропасти между униженным рабским положением нынешних греков и величием древности. Шатобриану оставалось утешаться тем, что все преходяще. Так же и он, подобно древним грекам, населявшим эту цитадель, уйдет в небытие в свое время. Эти мрачные мысли не помешали ему унести с Парфенона кусок мрамора. Впоследствии он так поступал с каждым памятником, который удавалось посетить.
Через три года за Шатобрианом последовал Байрон, еще никому не известный молодой человек, ищущий свободы и любовных приключений. Он приехал со своим другом Джоном Кэмом Хобхаузом, имевшим об Афинах последних лет турецкой оккупации вполне сложившееся мнение. Для Хобхауза было привычным делом обойти вокруг стен города Хаджи Али Хасеки и подсчитать, что на это требуется 47 минут. В современном Псирри на улице Феклы можно найти место, где ранее располагался дом вдовы британского консула Феодоры Макри. Там в 1809 году впервые остановились Байрон и Хобхауз. Дом легко было узнать по флагштоку, на котором развевался британский флаг. Во дворе росло с полдюжины лимонных деревьев, с которых собирали плоды. Здесь Байрон флиртовал с тремя несовершеннолетними дочерьми, старшая из которых, Тереза, стала Афинянкой в его стихотворении:
Романтика тускнеет, когда сталкивается с реальностью, а из достоверных источников известно, что мать Терезы пыталась подсунуть ее Байрону. Пройдут годы, и Тереза станет афинской достопримечательностью. Не один побывавший в Греции европеец рассказывал, как был ей представлен, к тому времени солидной женщине, уже ничем не напоминающей Афинянку.
В первый свой приезд Байрон не задержался надолго. Он поехал исследовать Пелопоннес, посетил Смирну и Троаду, переплыл Геллеспонт, подражая Леандру, известному атлетическими подвигами. Вернувшись в Афины, Хобхауз уехал домой, а Байрон поселился в капуцинском монастыре, в Плаке. Это было излюбленное место остановки путешественников в городе, в котором не было гостиниц. Католические миссионеры радовались обществу и, конечно, дополнительному доходу. Здесь Байрон провел зиму в компании «многих англичан» за «балами и всяческими дурачествами с афинскими женщинами». Ему нравилось, как он писал Хобхаузу, жить в монастыре, здесь как нельзя лучше — очень удобно и ни в коей мере не одиноко. «У нас с утра до ночи сплошной разгул… Интриги цветут пышным цветом: пожилая женщина, мать Терезы, оказалась настолько глупа, что решила, будто я хочу жениться на ее дочери. У меня есть развлечения и получше». Каждый день Байрон скакал к Пирею, чтобы час проплавать в море.
Кроме развлечений в монастыре, Байрон занимался самообразованием и наблюдал за афинским обществом. Своей матери он писал 14 января 1811 года: «Здесь я встречаю и общаюсь с французами, итальянцами, немцами, датчанами, греками, турками, американцами и так далее. Не забывая своих корней, я могу судить об обычаях других стран. Там, где я вижу превосходство Англии (насчет которого во многих вопросах мы заблуждаемся), я доволен, там, где обнаруживаются ее недостатки, я просвещаюсь».
Байрон обобщил свои впечатления об Афинах в заметках о положении дел в Греции, которые написал в начале 1811 года и использовал во второй песне поэмы «Паломничество Чайльд-Гарольда», в одночасье сделавшей его знаменитым. Древними памятниками он не особенно интересовался (хотя разграбление, произведенное Элгином, вызвало у него отвращение). Яркие впечатления от Греции, ее климата, народного характера, политики и древностей Байрон выразил так:
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Королевский замок на вершине скалы, у подножия которой когда-то колыхалось озеро нечистот, а ныне радует глаз зеленью обширный парк. Длинная улица, известная как Королевская миля и соединяющая замок с дворцом Холируд, обителью Марии Стюарт. Принсес-стрит с ее многочисленными магазинами. Роуз-стрит, которую иначе называют улицей пабов, вечно оживленная Грассмаркет, холм Кэлтон-Хилл с памятником Нельсону, обсерваторией и «северным Парфеноном» — колоннадой в честь побед герцога Веллингтона… Все это Эдинбург, столица Шотландии и настоящий город-памятник, словно застывший во времени и все же удивительно живой и всегда прекрасный — в типичную шотландскую морось и, конечно, в лучах солнца.
Легкий дымок над кофейной чашкой, знакомый Штраусу, императору Францу-Иосифу, Фрейду, Климту и Хундертвассеру… Вена, как настоящий ювелирный шедевр, блистает множеством граней: Опера, вальсы, кофейные дома и кондитерские, пышные имперские здания, искусство модерна и психоанализ… В этой книге вас ждут династия Габсбургов, прогулки по улицам Вены, история дворцов, замков, галерей, рассказы о знаменитых венцах, художниках и меценатах, аристократах и торговцах, ученых и музыкантах, зарисовки из жизни современных горожан. Добро пожаловать в Вену!
Каир — зримое воплощение истории человечества на протяжении сменявших друг друга поколений и эпох. Это и Нил, и великие пирамиды Гизы, до которых буквально подать рукой, и развалины Гермополя, и христианские церкви, и величественные мечети, и особняки, "унаследованные" от колониального периода, и современные эстакады. На каирских улицах роскошные "Мерседесы" и "БМВ" мирно соседствуют с тележками, запряженными осликами. Каир — "мать городов", по выражению арабского путешественника Ибн Баттутаха, — принадлежит одновременно Ближнему Востоку, Африке и всему миру.Приятных прогулок по городу фараонов и султанов, Наполеона и Лоуренса Аравийского, Гамаля Абдель Насера и Нагиба Махфуза!
Собор Святого Семейства и всегда многолюдная Рамблас. Парк Гюэль, один из шедевров великого Гауди, и соперничающие друг с другом великолепные дома на Пассейч де Грасия. Геометрическая сетка квартала Эйшампле, бесчисленные ресторанчики и кафе Готического квартала, величественнный Монтжуик и знаменитый стадион «Камп Ноу»… Всё это — Барселона, столица, сердце и живой символ Каталонии, «тёплый город у теплого моря», город Пабло Пикассо и Жоана Миро, Антонио Гауди и Хосепа Льимоны, город типично испанский — и совсем непохожий на другие города Испании. Добро пожаловать в Барселону!