Афины: история города - [40]
Обычно в церквях проводят обряды венчания, крещения (с полным погружением), отпевания по великим церковным праздникам, особенно на Пасху. Всю Святую Седьмицу в церкви много верующих. На Страстную пятницу улицы заполняются похоронной процессией с увитым гирляндами гробом Христа, то же происходит на Страстную субботу, когда кульминационный момент богослужения — слова священника: «Христос воскрес!» Прихожане зажигают свечи одну от другой, выходят на улицу, расходятся по домам, неся огонек свечи, чтобы осенить крестным знамением дверь своего дома, а после разговеться и съесть особый суп с овечьими потрохами, майерицу, перед тем как лечь спать. На следующий день сады тех, кто остался в Афинах, а не вернулся в свои деревни, наполняются дымом и запахом баранины с пряностями, жарящейся на вертелах. Мясо замачивают рано утром так, чтобы к обеду оно промариновалось. Перед Пасхой мясники оживленно торгуют бараньими тушами. За городом, в Фили, у подножья Парнефа, можно увидеть загоны с несчастными овцами, которых мясники, одну за другой, режут к Пасхе.
Святой Павел назвал древних афинян особенно набожными. Почти все греки соблюдают внешние каноны православной веры. Они крестятся, венчаются в церкви (до 1980-х годов это был единственный способ регистрации законного брака) и ходят в церковь на Пасху. Они воспитаны в этой вере, это важная часть их национального сознания. Недавно церковь погрязла в спорах с правительством, будет ли новый вид идентификационной карты оскорблять религиозные чувства человека. Лидеры церкви не видят ничего странного в том, что большинство греков считают себя православными. Даже общественные деятели, занимающие посты в правозащитных организациях и выступающие за свободу прав личности, не скрывают своей приверженности православной вере. Они соблюдают православные обряды и остаются верны православной вере на протяжении всей жизни.
«Великие руины»
Править Афинами было нелегко. В 915 году афиняне до смерти забили камнями высокопоставленного византийского чиновника на Акрополе. В 1040—1041 годах они приняли участие в грекосербском мятеже, который был вызван действиями излишне прямолинейного чиновника, отвечающего за благотворительные фонды, известного под именем Иоанн Сиротокормилец. Он был братом императора Михаила. Восстание было подавлено властью того самого Харальда Сурового, что расстался с жизнью в бою у Стэмфорд-Бриджа.
Лучшее описание Афин византийского периода вышло из-под пера Михаила Хониата, последнего городского епископа, выходца из Малой Азии, который был назначен епископом в 1180 году. Он писал о своей миссии как о ссылке в край варваров и безбожников, деградация которых составляет такой контраст с былой славой, что может войти в поговорку: «О град Афины, бывший оплотом мудрости, до каких глубин презрения к искусству опустился ты!»
Епископ упрекает свою паству за неудержимую непочтительную болтовню во время молитвы, шарканье ногами по полу собора в Парфеноне («этом прекрасном небесном доме») и блуждание помыслов. Епископ Михаил писал, что за время жизни в Афинах он сам превратился в варвара. Чтобы выучить афинский диалект, ему потребовалось три года. Земля Аттики та же, что и прежде: чарующая, с умеренным климатом, богатая плодами и медом. Акрополь все тот же. Но люди стали грубы и невежественны, удел священника тяжек, равнина Марафона зерна не родит, Элевсин и вся Аттика разоряются эгинскими пиратами, а печальнее всего видеть, как Афины погрязли в дикости и обираются ордами чиновников и сборщиков податей — они ежегодно сваливаются на город, подобно нашествию жаб, насланному Господом на Египет. «Сборщики податей так пристально осматривают нашу скудную землю, что от них не укрывается даже след блохи. Сочтен каждый волос на наших головах, листья в виноградниках и садах». Больше всего критиковал Михаил Хониат имперского наместника Претора, который управлял краем хуже, чем Ксеркс или тридцать тиранов, разоряя город содержанием многочисленной свиты, опустошая городские закрома, изводя запасы зерна.
Теперь в Афинах убого и бедно, в особенности крестьянская утварь. Великий город превратился в великие руины. Замерли мехи — нет среди нас больше кузнецов, нет медников, нет ковщиков ножей.
Нельзя смотреть на Афины без слез. Город не потерял своей древней славы, но у Афин отняли саму форму, сущность и привычный облик. Повсюду видны обнаженные и разбитые стены, дома, разрушенные до основания; места, где они стояли, распаханы. Время и его ужасный союзник, зависть, обошлись с Афинами по-варварски, даже хуже персов… Средь жалких останков Расписного портика пасутся овцы… Умирающие жалеют тех, кто остается жить.
Михаил Хониат ездил в столицу просить о снижении податей и о своей отставке. Главным его утешением было славное, лучащееся святилище Парфенона, переделанное под собор, где перед иконой Девы с Младенцем как звезды горели лампады.
Кто-то, возможно, предпочел бы археологические свидетельства, подтверждающие или опровергающие эту крайне мрачную картину. Как и другим редким разрозненным письменным источникам того времени, свидетельству Хониата придается большое значение. В жалобах епископа присутствует большая доля условности. Если он ездил в Константинополь с просьбами о снижении налогового бремени для своей паствы, он был заинтересован в сгущении мрачных красок. Он использовал контраст между славным прошлым и печальным будущим как выразительный дипломатический прием. В1154 году арабский географ Эдрисси описывал Афины как город с большим населением, окруженный садами и нивами. По размерам город, скорее всего, не слишком изменился с позднеримских времен, только обветшалые древние памятники растащили на мрамор, да новые и не новые византийские церкви тянули ввысь свои черепичные купола.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Королевский замок на вершине скалы, у подножия которой когда-то колыхалось озеро нечистот, а ныне радует глаз зеленью обширный парк. Длинная улица, известная как Королевская миля и соединяющая замок с дворцом Холируд, обителью Марии Стюарт. Принсес-стрит с ее многочисленными магазинами. Роуз-стрит, которую иначе называют улицей пабов, вечно оживленная Грассмаркет, холм Кэлтон-Хилл с памятником Нельсону, обсерваторией и «северным Парфеноном» — колоннадой в честь побед герцога Веллингтона… Все это Эдинбург, столица Шотландии и настоящий город-памятник, словно застывший во времени и все же удивительно живой и всегда прекрасный — в типичную шотландскую морось и, конечно, в лучах солнца.
Легкий дымок над кофейной чашкой, знакомый Штраусу, императору Францу-Иосифу, Фрейду, Климту и Хундертвассеру… Вена, как настоящий ювелирный шедевр, блистает множеством граней: Опера, вальсы, кофейные дома и кондитерские, пышные имперские здания, искусство модерна и психоанализ… В этой книге вас ждут династия Габсбургов, прогулки по улицам Вены, история дворцов, замков, галерей, рассказы о знаменитых венцах, художниках и меценатах, аристократах и торговцах, ученых и музыкантах, зарисовки из жизни современных горожан. Добро пожаловать в Вену!
Каир — зримое воплощение истории человечества на протяжении сменявших друг друга поколений и эпох. Это и Нил, и великие пирамиды Гизы, до которых буквально подать рукой, и развалины Гермополя, и христианские церкви, и величественные мечети, и особняки, "унаследованные" от колониального периода, и современные эстакады. На каирских улицах роскошные "Мерседесы" и "БМВ" мирно соседствуют с тележками, запряженными осликами. Каир — "мать городов", по выражению арабского путешественника Ибн Баттутаха, — принадлежит одновременно Ближнему Востоку, Африке и всему миру.Приятных прогулок по городу фараонов и султанов, Наполеона и Лоуренса Аравийского, Гамаля Абдель Насера и Нагиба Махфуза!
Собор Святого Семейства и всегда многолюдная Рамблас. Парк Гюэль, один из шедевров великого Гауди, и соперничающие друг с другом великолепные дома на Пассейч де Грасия. Геометрическая сетка квартала Эйшампле, бесчисленные ресторанчики и кафе Готического квартала, величественнный Монтжуик и знаменитый стадион «Камп Ноу»… Всё это — Барселона, столица, сердце и живой символ Каталонии, «тёплый город у теплого моря», город Пабло Пикассо и Жоана Миро, Антонио Гауди и Хосепа Льимоны, город типично испанский — и совсем непохожий на другие города Испании. Добро пожаловать в Барселону!