Афганский исход. КГБ против Масуда - [54]

— Исчез. Убит или в бегах.

— Вот видишь. Бабки снял и смылся. А иранцев пустил по ложному следу. Ловкий парнишка, далеко пойдет.

— Интересный анализ. Приятно иметь дело со столь… квалифицированным человеком. А афганская тема? Там же Масуд промелькнул?

— Ничего криминального. Речь идет о шведской гуманитарной помощи афганской глубинке, неконтролируемой Кабулом. Проект официальный, с согласия вашего МИДа, при участии церкви. Пока не раскрываю деталей, так как взаимодействую с другими людьми. Через несколько дней готов рассказать подробно, если криминальная полиция интересуется. Ты ведь оттуда?

— Ага.

— Ну, в каком бы ты управлении не работал, успокой начальство. Ничто не противоречит интересам Швеции, совсем наоборот. Мы понимаем друг друга?

— Надеюсь, понимаем.

— Пойдем, если ты не за рулем, по рюмке выпьем. Поговорим про спорт, про женщин. А то афганцы, иранцы — скучища.

— С удовольствием! Чуть не забыл. Матвей, вот лист — тут записаны имена и прочие данные на иранских клиентов.

Глава 21. Иерарх

20 сентября

Утренние звонки звонкие и непонятные. С обычным делом человек не спешит — проснется, позавтракает, приедет в офис, глотнет кофе, а уж потом возьмется за трубку. Если же трезвонит аппарат правительственной АТС-2, когда главный редактор еще входит в кабинет, то причина либо очень хорошая, либо очень плохая.

— Виталий Сергеевич, здравствуйте. Отдел внешних сношений Русской православной церкви. Узнаете?

— Доброе утро, Ваше высокопреосвященство. Рад слышать. Чем-то могу помочь?

— Летим в Стокгольм забирать первую партию Библий Лопухина. Помните, ваш корреспондент раскопал историю.

— Как же, как же. Журнал уже давал его заметку, теперь он заявил репортаж в номер. Позвонить Алехину, чтобы встретил?

— Желательно его содействие на месте. Наш первый визит, хотелось бы без помарок.

— Сделает все возможное. Достойный человек, много работает на редакцию и не только… Окажите ему покровительство.

Главный редактор, который был на дружеской ноге с Алехиным, вызвал корпункт в Стокгольме.

— Привет, Матвей! К тебе небесный десант сегодня.

— Готовлюсь встречать, Виталий Сергеевич. Надел костюм и галстук. Инструкции?

— Звонил митрополит. Просил помочь делегации. Я обещал в обмен на благословение твоих трудов.

— Ну, какие вопросы. Честно говоря, я их сюда пригласил. Не лично, разумеется.

— Не за счет редакции, надеюсь?

— Кто Библию печатает, тот и гостей принимает.

Едва оперработник положил трубку, раздался новый звонок, из Хельсинки.

— Спишь, старичок? — пробасил коллега из советской газеты, работающий в Финляндии.

— Главный уже разбудил: к нам попы едут с визитом. Помнишь историю про Библии?

— Помню. Сориентируешь по визиту?

— Пришлю факс. Чего звонишь-то?

— Ты спрашивал про курс финского языка в университете. Увы, не берут туда учиться журналистов из Швеции, тем более, заочно.

По пути в аэропорт Арланда разведчик размышлял над хорошими вестями. Митрополита следует использовать как церковное прикрытие для афганской темы. А пургу можно гнать и через Торквиста, и через Нурми. СЭПО и МУСТ получат одинаковую легенду из двух надежных источников.

Матвей решил и дальше изображать «разочаровавшегося коммуниста», мечтающего о «мире и демократии» и свернувшего разведработу. «Дополню журналистику сотрудничеством с церковью или со спецслужбами Швеции, — ухмыляться шпион. — Пусть они помечтают и поторгуются за меня. Симонов велел усилить прикрытие — напущу тумана, и сам черт не разберет задачу операции».

В зале прилета Алехин приветствовал посла:

— Сильно получается, Егор Кузьмич. Сам митрополит прибывает. Он меня в состав делегации включил. Буду держать вас в курсе.

— Интересно, пресса будет на церемонии?

— Пресс-атташе и я пригласили около тридцати корреспондентов. Вы удачно придумали совместить передачу Библий и фуршет в посольстве. Высокая духовность и бесплатная выпивка — беспроигрышное сочетание.

Подойдя к резиденту, разведчик сразу перешел к делу:

— Вот данные на иранских налетчиков. Отправь Симонову за моей подписью. Сведения от СЭПО. Торквист вчера заходил выпить.

— Ой, Матвей! Кашу гуще и гуще завариваешь. Не расхлебаешь.

— Придется есть ложкой. И будьте со мной менее любезным, поругивайте в посольстве: от работы отлыниваю, время с попами провожу. Глядишь, до СЭПО слушок дойдет.

— Косишь под мальчиша-плохиша?

— Религиозная мистика затягивает и буржуазная жизнь. Но бодяга на месяц, не больше.

— Что по военной девице?

— Точно из МУСТ. Коллега из Хельсинки стукнул, что она не изучала русский в тамошнем университете. Буду наводить тень на плетень через нее и через Торквиста. Кстати, на приеме покажу объект любви товарища Симонова.

— Ты его пригласил в посольство!?

— Почему я? Епископ пригласил.

Гость был настоящим иерархом РПЦ. Ничто человеческое ему было не чуждо. Ничто по-хорошему человеческое или по-человечески хорошее. Приблизившись к митрополиту, Матвей слушал его разговор с епископом на английском. Когда они взглянули на него, поклонился.

— Герр Алехин, — обрадовался швед.

— Моя правая рука в Стокгольме, — уточнил митрополит и протянул длань для поцелуя.

Присутствовавшие только переглянулись. Выйдя из аэропорта, группа, разросшаяся за счет священников, дипломатов и журналистов, двинулась к машинам, чтобы отправиться в посольство СССР на церемонию передачи драгоценного груза. Первый тираж состоял изЮ.000 экземпляров. Правда, оригинальные 12 томов были втиснуты в 3 тома, зато на ламинированной тонкой бумаге, что повысило их долговечность. Гора из 40.000 книг выглядела внушительно. Митрополит с епископом позировали фотографам. К ним присоединились совпосол и статс-секретарь МИД Швеции. Задником служил вид с посольской лужайки на Рыцарский фиорд. Гости постепенно перемещались в зал, где ждали закуски и напитки.