Афганские каскадеры - [85]

– Так и будете голой ходить? – поинтересовался Козак. – Могли бы и накинуть что-нибудь на себя… ради приличия.

– Не думала, что педе… гомосексуалиста, каковым вы являетесь, дружок, уже много лет, смущает женская нагота. – Джейн взяла из вазы с фруктами персик. – Во-вторых, милейший, я после душа всегда хожу голой… Ну, вот такая у меня привычка.

– Умгу, – процедил Козак. – Мы это уже проходили.

Хотя он знал, кто перед ним, хотя у него давно уже сформировалось мнение об этой особе, все же нельзя не отдать должное ее женским чарам. Иван ощутил, как напряглась плоть; три месяца вдали от женушки, среди одних мужиков – это ли не серьезное испытание…

Джейн откусила от сочного плода; ее лицо вдруг перекосила гримаса, как будто она отведала не мякоти персика, а съела что-то кислое или пересоленное. В следующую секунду дама отбросила прочь надкушенный плод и плюхнулась на диван рядом с только что приехавшим мужчиной.

– Вы редкостная сволочь, – прошипела она. – У меня с вами вечные неприятности!..

– Это вы мне говорите? – ледяным тоном поинтересовался Козак. – Или ваша реплика адресована старому педерасту, под которого…

– Заткнитесь! – Джейн вцепилась острыми коготками в его руку. – Вам, вам говорю… кому же еще!

– Я не искал с вами встречи.

– Это ж надо быть таким идиотом?! – Джейн по-прежнему не отпускала его руку, но теперь уже окончательно перешла на шепот. – Когда выяснилось, что этот долбаный вертолет упал именно на вас…

– Я просто мимо проезжал.

– И что фамилия дебила, который сунулся на минное поле спасать других… что это именно вы…

– Полегче, – сказал Козак. – Не вонзайте в меня свои коготки!

Он наконец вырвал ладонь из ее когтистых конечностей.

– Можно подумать, что я сам в восторге от случившегося, – пробормотал он.

– Ладно… – уже почти спокойным голосом произнесла женщина. – Ладно, – сказала она, прильнув к плечу «канадца». – Давайте о деле…

– Ну? Я слушаю. – Иван чуть отодвинулся, стараясь сохранять хоть какую-то дистанцию от этой фурии. – Мне было сказано, что именно вы введете меня в курс дела.

– Мероприятие намечено на завтра, на одиннадцать утра, – сказала Джейн. – У нас три аккредитации – ваша, на известные имя и фамилию, моя, полученная через контакт в Исламабаде, и на того, кто вас привез… Кстати, он по документам тоже канадец.

– А где пацан? – спросил Козак. – Без него ничего не выгорит.

– Тут он, – прошептала женщина. – Неподалеку отсюда…

Она положила ладонь на мужское бедро.

– Признайся, скучаешь по своей женушке?

Иван снял ее ладонь, да и сам вновь отодвинулся в сторону.

– Дурачок, – прошептала она. – Я же вижу, я же чувствую, что ты хочешь…

Джейн, улыбаясь странной улыбкой, коснулась поочередно указательным пальчиком своих – идеальной конической формы – грудей; зовуще поглядывая на соседа, потеребила небольшие заостренные соски… Грудь у нее, надо признать, хороша – как у двадцатилетней девушки. А ведь ей не двадцать, и не двадцать пять; ей тридцать два, если его сведения об этой женщине верны.

– У вас оч-чень дорогой пластический хирург, мадам Борель, – сказал Козак. – Вы не зря платите ему высокие гонорары за его услуги.

– Вот же сволочь! – прошипела давняя знакомая, перейдя на русский. – Как был хамом, так хамом и помрешь!..

– Вот теперь, мадам Борель, вы похожи на саму себя… Кстати. Помереть я, как вы мне желаете, не могу, поскольку уже числюсь покойником. А дважды помирать как-то не комильфо.

Козак вытащил из пачки сигарету. Коль есть еще в запасе немного времени, надо пораскинуть мозгами, как ему дальше жить. Вопрос, кстати, сродни гамлетовскому «быть или не быть»… Продолжать ли ему и дальше играть навязанную Сэкондом, а, возможно, косвенно и их общим недругом американцем Доккинзом партию? Или попытаться сбежать отсюда, пока его уже по-настоящему не обслужили, не превратили в мертвеца?..

Он вновь откинулся спиной на подушки, ощущая неудобство и от носимой им чужой личины, и от присутствия нагой женщины, и еще больше от того, что сам он пока не может найти должного решения.

Дама наконец поднялась с дивана. Взвилась, если быть точнее… Некоторое время Джейн, подбирая слова, – понимает, что ничего лишнего она сказать здесь и сейчас не может – сжимала и разжимала кулачки… Затем, что-то прошипев, подобно той змее, которую отловил в своем отсеке Козак, – наконец произнесла уже человеческим голосом:

– Спать будете на этом диване! Грим не трогать, на ночь можете снять только накладки!.. Подъем в семь утра! Спокойной ночи.

Произнеся эту тираду, мадам Борель ушла в спальню, хрястнув напоследок дверью.

ГЛАВА 33

Провинция Белуджистан, Пакистан.

Зхоб – ущелье Черных пещер

Китайские коллеги приехали в местный «караван-сарай» – так прозвали между собой россияне ту маленькую гостиницу, где их поселили, – ровно в девять утра. К моменту их появления у Козаковой и Котова уже были собраны вещи; сами они были одеты в удобную для их занятий одежду.

Обменялись приветствиями, после чего погрузились в предоставленный товарищами из Поднебесной транспорт. В качестве такового россиянам предоставили микроавтобус «Volkswagen Multivan». Кроме прибывших из Москвы журналистов, в этом же вэне устроились двое уже знакомых им смуглых мужчин в цивильном. Один «гард» сел рядом с водителем, другой занял место в корме микроавтобуса. Анна уселась посередине справа, у окна; Котов с другой стороны: при такой диспозиции у каждого из них максимальный обзор.