Афганские каскадеры - [16]

По внутренним дорогам лагеря снуют кары, вэны, автобусы, небольшие крытые фургоны. Ветер доносит обрывки команд и лоскуты музыкальных аккордов. Жизнь в этом выросшем посреди древней пустыни лагере даже в этот субботний день бурлит, бьет ключом…

Козак надел респираторную маску, после чего с неохотой выбрался из машины.

База Camp Bastion, возведенная на пустом месте всего за несколько лет, представляющая нынче собой фактически город с населением в тридцать тысяч человек с внутренней инфраструктурой и собственным аэропортом, огорожена насыпным – сделанным из так называемых «бастионов»[9] – периметром протяженностью около двадцати километров. В этой постоянно наращиваемой – и периодически отодвигаемой вовне – «крепостной стене» имеются четыре основных выезда. Это если не считать еще с полдюжины необорудованных КПП с быстроразборными секциями для прохода или проезда маневренных патрульных групп на случай атаки извне.

Контрольно-пропускной пункт, через который должна проехать их колонна и через который главным образом доставляются хозяйственные грузы и стройматериалы в Кемп Бастион, расположен на востоке этого разросшегося «военгородка», ближе к складским помещениям аэродрома и вертолетным площадкам. Когда Козак впервые прочел название этого КПП на щите, он удивился: почему «западные ворота», если проезд находится в северном секторе? И вовсе не понятно, при чем здесь мост, если вокруг плоская, как стол, пустынная, какого-то марсианского вида поверхность, а до ближайшей речушки пилить тридцать пять верст?..

Кто-то из старожилов, кажется, Ханс, объяснил эту «странность». Предполагалось, что на этой британской базе будут служить также военнослужащие из Australian Defence Force (Силы обороны Австралии). Чтобы они не чувствовали себя слишком уж оторванными от дома, ближний к их предполагаемому сектору КПП нарекли так же, как знаменитый мост в Мельбурне – West Gate Bridge. «Кенгурятники» в Бастионе так и не появились – их базовый лагерь находится в провинции Урузган. Но название прижилось, и менять его на другое не стали.

Ворота на этом КПП отсутствуют как таковые. Имеется разрыв в трехметровой высоты периметре – с пущенной поверху «колючкой» – шириной около пяти метров (столь узкая горловина обеспечивает проезд лишь одного транспортного средства в ту или иную сторону). За этим прогалом и десятиметровым «шлюзом» лежит плоская, как стол, желтовато-серая поверхность, разделенная надвое берущей начало в сердцевине лагеря черной, сужающейся к горизонту в черточку и где-то там теряющейся из виду асфальтированной дорогой. КПП включает в себя возведенную из легких металлоконструкций трехуровневую вышку с лесенками. На втором «этаже» оборудована бронекапсула – место для двух стрелков и крупнокалиберного пулемета (огневая точка устроена не столько на случай внезапного нападения местных бородачей, ибо пустыня просматривается на много километров, сколько для «порядка»). На третьем, на верхотуре, сооружена будка – в ней дежурит охранник; коническая крыша и поляризованные стекла хоть в какой-то мере спасают служивых от местного нещадного солнца.

Еще одна сторожка оборудована у подножия вышки, прилепившись одной стороной к обрывающейся здесь стене периметра; внутри имеется пульт для управления «противотаранным» заграждением и шлагбаумом. Сам выезд представляет собой берущий начало от разорванных в этом месте стен периметра выложенный из двухметровых насыпных кубов-«бастионов» шлюзовый отсек или коридор длиной десять метров. Данное новшество, равно как и смонтированное здесь на литом бетонном основании противотаранное заграждение, появилось год назад. А именно, после нападения на базу местных басмачей, начавшегося, как рассказывали старожилы, с попытки прорыва в лагерь груженного взрывчаткой «КамАЗа», водитель которого снес шлагбаум и щиты заграждения.

Ну и вот: именно в этом «шлюзе», в самом узком месте, и застрял злополучный самосвал…

Первое, что услышал Козак, оказавшись уже непосредственно у «шлюза», был густой отборный мат. Прежде чем он добрел до места ЧП, случилось следующее. Водитель подъехавшего к КПП несколькими минутами ранее тягача DAF развернулся и подкатил кормой к шлюзу; он быстро, ловко закрепил жесткую сцепку. После чего, забравшись обратно в кабину, стал аккуратно – как казалось свидетелям сценки – «натягивать»… Все это действо сопровождалось натужным воем двигателя, скрежетом, который уже вскоре сменился предупреждающими возгласами и новой порцией громкой ругани. Итогом же этой операции стало то, что по меньшей мере три выдвижных болларда[10], на которых невесть каким образом очутился самосвал, не только выдержали этот рывок, но и еще сильнее прежнего вошли в подбрюшье «IVECO»…

– Гидравлика? – спросил Козак у местного охранника, застывшего с посеревшим лицом у сторожки. – Или электромеханический привод?

– Что? – мужчина посмотрел на него непонимающим взглядом.

– Заклинило, значит, – процедил Козак.

– Я не включал этот долбаный механизм! – сорванным голосом произнес охранник. – Сам сработал!.. Кстати, уже не в первый раз!

– Дружище, я не прокурор и не дознаватель, – сохраняя доброжелательный тон, сказал сотруднику КПП Козак. – Просто пытаюсь понять, что за хрень творится. И как можно в сжатые сроки решить возникшую проблему.