Афганская война глазами военного хирурга - [10]

Вертолет начал терять высоту, но еще не падал камнем вниз. Экипаж делал невероятные усилия, чтобы предотвратить катастрофу. Удалось немного выровнять машину в воздухе, она полетела уже боком, потом зигзагами. Из зоны обстрела уже вырвались, стрельба пулемета прекратилась, стало чуть тише. Вертолет сопровождения еще выпустил несколько залпов НУРС, потом и он прекратил стрелять. А для МИ-6 земля неуклонно приближалась.

Невский с двумя помощниками все-таки наложил шину на ногу, закрепил ее бинтами.

Вбежал один из летчиков, прокричал:

— Пуля пробила главный редуктор. Идем на вынужденную жесткую посадку, берегите головы! — так же стремительно исчез.

Что есть силы Невский одной рукой уцепился за металлическую лавочку, а другой удерживал раненого, который впал в забытье. Так же поступил и Гавриловский. А клубок из женщины и подполковника в этот момент покатился по полу. Остальные в салоне также ухватились за подходящие части вертолета.

Внезапно стало тихо. Двигатель «стрельнул» пару раз и затих. Почти сразу чудовищный удар о землю опрокинул всех в салоне. Люди покатились, сталкиваясь друг о друга, о стены винтокрылой машины, многие ящики с грузом также разлетелись по салону, травмируя людей. «Стрекоза» пропахала по земле несколько метров и уткнулась носом, слегка запрокинув хвост, в песчаный холм. Он и спас вертолет от опрокидывания. В последний момент Невский все-таки ударился головой об острый край скамейки, рассадив кожу на лбу. Кровь мгновенно залила глаза. Пришлось зажимать рану носовым платком. Люди в салоне начали шевелиться, поднимать головы. К счастью все были живы. Начался взаимный осмотр. Подполковник от удара потерял свои 4 передних золотых зуба. Теперь он растерянно ползал на коленях, пытаясь найти пропажу. Вера трясла ушибленную руку, тихонько поскуливая. Нечепа, видимо, сломал левую руку в лучезапястном суставе: она быстро начала опухать. Виктор сильно ударился грудью и болезненно кашлял. Ребята из разведки, похоже, отделались легкими ушибами. Раненый был без сознания, но шина на ноге удержалась, так что болевого шока быть не должно.

Из кабины выбирались летчики. Приходилось подниматься вверх из-за наклона машины. Все там были в порядке, если не считать ушибов. Командир приказал всем срочно покинуть борт. Он открыл дверь вертолета. Помог вынести раненого, потом помог выйти смертельно бледной женщине. Один за другим выпрыгнули все остальные на твердую землю. Ноги Невского подкашивались. Сильно болела ушибленная голова. Остальные пострадавшие испытывали не меньшие страдания.

Гавриловский, сдерживая кашель, перевязал расшибленную голову Невского, тот в свою очередь, наложил тугую повязку на левую руку майора, повесил ее на перевязи из бинта на шею. Раненый пришел в себя, его напоили из фляжки. Все проверили свое личное оружие. Пора было разобраться в обстановке.

9

Благодаря мастерству летчиков, машина смогла перевалить через гористую цепь и дотянула до пустынной местности, упав где-то на территории пустыни Регистан. Вертолет уткнулся в один из немногочисленных холмов. А в основном, это была ровная, покрытая щебнем и песком безжизненная местность. Жар пустыни ощутился сразу — было впечатление, что сидишь перед открытой дверцей пышущей огнем печью. Люди растерянно оглядывались по сторонам, пытаясь осознать произошедшее. Высоко в небе парил второй вертолет. Они не одиноки, их спасут — такие мысли, видимо, родились в головах многих. Пострадавшие разом заговорили, загалдели, кто-то смеялся истерически. Пережитый стресс в полете «выходил» из людей. Стоя на твердой земле, начали ощущать безопасность.

Летчики занялись осмотром своей «раненой птички». Разведчики отправились осматривать окрестности. Невский вновь занялся раненым. Кровотечения не было, но долго жгут на такой жаре нельзя оставлять на ноге — требовалась срочная операция. Он написал на листочке время, когда наложил жгут (прошло примерно 20 минут, а казалось, минула целая вечность), всунул бумажку за край жгута. Итак, у них есть чуть больше часа, чтобы переправить пострадавшего врачам, иначе придется потом ампутировать ногу.

— А почему нас не подберет второй вертолет? — громко, ни к кому не обращаясь, спросила Вера. Она уже пришла в себя, глаза больше не выражали смертельный ужас.

— Этот вертолет — гарантия нашей безопасности, он должен хорошенько разобраться в обстановке, вызвать помощь, а потом, там все места заняты, мы туда никак не поместимся. А что с грузом делать, бросать? — ответил за всех майор Нечепа, «укачивая» пострадавшую руку.

Вернулись разведчики Туров и Кипнис, лица у них были сосредоточенные. Они что-то негромко доложили подполковнику, который никак не мог успокоиться из-за потери зубов. Тот изменился в лице, потом прокричал:

— А почему я все должен решать? Кроме меня еще есть офицеры! У меня в вертолете груз ценный, я о нем должен беспокоиться. — Он тут же залез в салон для осмотра ящиков и коробок.

Туров в недоумении пожал плечами, потом подошел с товарищем к сидящих рядом с раненым Нечепе, Гавриловскому и Невскому.

— Товарищ майор! Мы обнаружили на расстоянии около 1–1,5 км от нас большой караван, они двигаются в нашу сторону. Я оставил наблюдателя. Какие будут указания? Вы старший по званию после подполковника, летчиков я пока не считаю — они занимаются вертолетом. Думаю, стоит нам приготовиться к обороне.