Афган, снова Афган… - [148]

Я не понимал, к чему нагнеталась таинственность вокруг жертв штурма. На могильном обелиске Г.И. Бояринова, которого с большим трудом похоронили на Кузьминском кладбище, выбита заведомо неточная дата его смерти. Погибших в Афганистане еще долго не разрешали хоронить в Москве. Родственники забирали цинковые гробы с погибшими в Ташкенте и везли их куда угодно, но не в Москву. Немало таких гробов с телами погибших сотрудников КГБ пришлось отправить и мне.

Песни, сочиненные ребятами в Кабуле, тем не менее распевали. Сначала в узком кругу знакомых и друзей. Позже появились ансамбли «афганцев», и песни о их судьбе запели профессиональные певцы. В Афганистане стремились побывать многие творческие коллективы и певцы. В Кабул приезжали Эдита Пьеха, Ирина Мирошниченко, Иосиф Кобзон, Лев Лещенко, ансамбль Константина Орбеляна и многие другие.

Выступления наших артистов пользовались неизменным успехом. В праздничные дни приглашались творческие коллективы из Таджикистана и Узбекистана. Они были особенно близки афганцам. Иосиф Кобзон приезжал в ДРА много раз. Первый раз с Татьяной Филимоновой, исполнительницей цыганских песен, и танцевальным дуэтом Лебедь — Никольский. Особенно бурно афганцы принимали песню «Ватан-Ватан» («Родина-Родина»), которую Иосиф Давидович выучил перед выступлением в бывшем королевском дворце. Его с восторгом слушали гвардейцы охраны и десантники полка, расквартированного поблизости. Потом он приезжал почти каждый год. Запомнилось выступление И. Кобзона 9 мая 1981 года в летнем театре совгородка. Он пел около трех часов. Выступления артистов требовали особого внимания к вопросам безопасности.

В Кабуле был установлен комендантский час, участились случаи терактов против советских граждан. Стало опасно на дорогах, особенно на перевале Саланг. Выступления моджахедов (душманов) стали носить организованный характер. Иностранные советники подсказали, где у наших БТР уязвимые места, научили сбивать вертолеты («вертушки»). Смертники подрывали опоры линий электропередачи. Инструктора учили душманов стрелять из ДШК по второй «вертушке», пропуская первую. В этом случае был шанс не попасть под ракетный удар второго вертолета. Первой жертвой такой тактики стал сбитый душманами пограничный вертолет майора Жука из Белоруссии. Вскоре в Джелалабаде была воздвигнута стела с именами погибших вертолетчиков. Афганцы всегда были отличными стрелками… Лучшим подарком пуштунскому мальчику является ружье. Они обладают выдержкой и хладнокровием.

Первые отряды душманов были вооружены всем, что могло стрелять, — от старинных курковых ружей до современных автоматов Калашникова китайского производства. Грозным оружием в их руках оказались английские «Буры» 1900 года изготовления. Патрон «Бура» мог пробить даже корпус БТР. Если пуля попадала между осями машины, где находится боекомплект, то гремел взрыв. Экипажи БТР постоянно нарушали инструкцию, запрещающую ездить по дорогам с открытыми люками. Это была своего рода мера безопасности: в случае подрыва кому-нибудь из экипажа удавалось выскочить.

Военные говорили, что Афганистан стал своеобразным полигоном для испытания советской военной техники.

Подразделения 40-й армии дислоцировались, как правило, на окраине городов, вдали от жилых мест, потому были уязвимы. Сразу же началось сооружение казарм и других построек. Все необходимое доставляли транспортными самолетами из СССР, вплоть до старой мебели.

Военные советники жили в микрорайоне, который находится недалеко от Кабульского аэродрома, рядом с нашими специалистами. Их охраняли солдаты-десантники. Основная задача советников заключалась в создании боеспособной армии. На ее вооружение поступало самое современное оружие и боевая техника.

До 1982 года 40-я армия не вела открытых боев с бандами, проникающими из Пакистана, хотя к этому времени наши потери уже составляли более двух тысяч убитых и около трехсот пропавших без вести.

На картах наших генералов обозначались фронты, где следовало воевать. Однако многим было ясно, что идет партизанская, минная война. Решение сузить масштаб проведения операций до батальона было своевременным. Случалось, что информация о начале операции уходила из штабов к душманам и результаты ее были незначительными. Помнится такой случай. Вместе с корреспондентом «Правды» В. Шабровым мы прилетели на аэродром около Маза-ри-Шарифа, где я встретил знакомого командира авиационного полка. Он был еще в шлемофоне. Поинтересовались, куда он летал. Командир рассказал, что утром проводилась штурмовая операция по одной из банд, орудующей в предгорьях. По данным командира штурмового звена, было уничтожено 20 бандитов. Когда командир полка сам лично слетал на место операции, то увидел всего два трупа. Бытовала шутка: по данным наших военных, в ходе операций уничтожено столько бандитов, сколько не осталось населения в Афганистане. К сожалению, что-то подобное наблюдается сейчас в Чечне.

После ввода 40-й армии советское посольство и я, как офицер безопасности, доказывали необходимость размещения воинских подразделений прежде всего около крупных объектов, построенных при помощи советских специалистов. В основном к нам прислушивались. Но случалось и непонимание. Около Шиберсана находится большой промышленный комплекс, построенный нашими специалистами «под ключ» за рекордно короткий срок. От него шел газопровод на азотно-туковый комбинат около Мазари-Шари-фа и почти стокилометровая труба через вантовый переход в Таджикистан. Этот газ был очень нужен республикам Средней Азии. Сам вантовый переход — уникальное техническое сооружение.