Аффект: практика судебной психолого-психиатрической экспертизы - [45]

Твердит, что «жизнь кончена», ему «всех жалко». Суждения его поверхностные, порой сумбурные. При обсуждении субъективно значимых тем крайне трудно переключаем. Эмоциональные реакции лабильные, слезлив, раздражителен. Астенизирован. Быстро истощается. Настроение понижено. Критическая оценка своего состояния и сложившейся ситуации нарушена.

При экспериментально-психологическом исследовании Д. эмоционально неустойчив, при расспросе об обстоятельствах правонарушения плачет. При понуждении отвечает на вопросы формально, глубоких переживаний не раскрывает. Грубых нарушений памяти, интеллектуальных расстройств не выявлено. Однако уровень непосредственного запоминания невысокий, внимание неустойчиво. При исследовании индивидуально-психологических особенностей выявляются склонность к ограничению контактов, обязательность, ответственность, развитое чувство долга в сочетании с повышенной чувствительностью к несправедливости, эмоциональностью, ранимостью, потребностью в одобрении. Обнаруживается ригидная личностная структура, выражающаяся в настойчивости в достижении субъективно значимых целей, приверженности к социально одобряемым формам поведения; завышенной требовательности к себе на фоне выраженной эмоциональной неустойчивости, быстрой психической истощаемости, низкого порога аффективной выносливости, склонности к накоплению отрицательных эмоциональных переживаний с последующей разрядкой в виде аффективно насыщенных реакций, на высоте которых ослабевает волевой контроль поведения и способность к прогнозированию возможных последствий своих действий.

Комиссия пришла к заключению, что Д. обнаруживает органическое эмоционально-лабильное расстройство в связи со смешанными заболеваниями (последствия органического поражения головного мозга сложного генеза – ранняя патология, повторные травмы головы) и в период, относящийся к инкриминируемому ему деянию, у Д. имело место временное психическое расстройство в виде патологического аффекта, развившегося на органически неполноценной почве, что лишало его способности сознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

<…>

Данное диагностическое и экспертное решение основано на анализе всей представленной комиссии документации и результатах освидетельствования, которые показали, что у Д. в результате пре– и перинатальных вредностей (злоупотребление отца алкоголем, патологически протекавшая беременность матери, асфиксия в родах) сформировалась минимальная мозговая дисфункция с неврозоподобной симптоматикой (страх темноты, воды, собак), пароксизмальными проявлениями (эпизоды снохождения, сноговорения), которые редуцировались в препубертатный период, с некоторыми эмоционально-волевыми нарушениями (неуравновешенность, расторможенность, обидчивость, плаксивость) и церебрастеническими расстройствами (вялость, утомляемость, головные боли, головокружения, плохая переносимость жары, духоты, проезда в городском транспорте и пр.) в сочетании с резидуальной неврологической симптоматикой, усугубившихся повторными черепно-мозговыми травмами, это в совокупности периодически затрудняло его социальную адаптацию (в школе, во время службы в Вооруженных Силах) и обусловливало его госпитализации в психиатрические больницы. Однако указанные расстройства у Д. не сопровождались выраженными мнестико-интеллектуальными нарушениями, какой-либо психотической симптоматикой и расстройством критических способностей. Фактически его психическое состояние в период до исследуемой ситуации определялось церебрастенической симптоматикой и некоторой эмоциональной неустойчивостью, что не может быть приравнено к хроническому психическому расстройству. Ретроспективная оценка психического состояния Д. позволяет выделить характерные этапы развития патологического аффекта в период инкриминируемого ему деяния.

1. Подготовительный этап – наличие длительной психогенно-травмирующей ситуации в семье на фоне сверхценного отношения к матери и большой привязанности к ней, что усугубилось дополнительными психогенно-травмирующими переживаниями, вызванными свободным доступом к ее комнате отчима, в сочетании с действием ряда астенизирующих факторов (физическое и умственное перенапряжение на работе, легкое соматическое неблагополучие), которые в своей совокупности снизили порог аффективной выносливости).

2. Психотический этап – фаза взрыва (пусковым механизмом явились оскорбления отчима в адрес матери по принципу «последней капли»), который сопровождался нарушением восприятия в виде гиперакузий («стук сердца, как молота в голове»), нарушением пространственно-временной ориентировки, стереотипными действиями, периодами нелепого, немотивированного поведения.

3. Заключительный этап – выраженное истощение («ничего не чувствовал, слабость, разбитость) с отставленным последующим сном и «лоскутным», фрагментарным характером воспоминаний.

Дифференциальный диагноз у Д. состояния патологического аффекта с физиологическим аффектом, имеющим специфическое трехфазное течение, основывался на оценке клинических проявлений преимущественно 2-й фазы, в которой преобладал психотический характер переживаний. Сложности экспертной оценки были обусловлены еще и тем, что у Д. в период освидетельствования обнаруживались признаки реактивного состояния (пониженное настроение, подавленность, нарушения сна, усиление эмоциональной лабильности, снижение критических способностей, суицидальные высказывания), что было расценено комиссией как декомпенсация органического эмоционально-лабильного расстройства, препятствовавшая его возможности осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания, в связи с чем было рекомендовано направить Д. на принудительное лечение в психиатрический стационар общего типа.