Аферистка - [58]

Мы пили минеральную воду, чтобы сохранять ясную голову. Все-таки бизнес-ленч. Речь шла о нескольких миллионах марок. Моему боссу якобы требовалась рекламная кампания для успешной борьбы на предстоящих выборах в бундестаг.

Пока я ела салат с пармезанским сыром, Хаген Клейн старался убедить меня в том, что у его фирмы высокий творческий потенциал. Он жонглировал такими понятиями, как «аналитическая группа», «прогрессивный маркетинг», «интервенция на рынке»… Политика тоже товар, который покупается и продается. В этом мы с ним были едины, хотя я, как Грета Майер, должна была представлять и отстаивать идеологические взгляды своей партии. Хаген Клейн с похвалой отзывался о политическом курсе нашей партии, но подчеркивал, что ее успех на выборах будет зависеть от упаковки, в которой подадут ее политику средства массовой информации. Упаковка эта должна быть эмоционально содержательной и учитывать пожелания и иррациональные страхи электората, который в своем политическом поведении традиционно склонен к инертности.

О Боже, как он мне надоел! Клара предупреждала, что роль Греты Майер вряд ли придется мне по вкусу. Но я и не предполагала, что люди могут испытывать такой бурный оргазм от собственных слов. Я слушала Клейна со скептическим видом личной помощницы крупного партийного функционера, порой кивала, улыбалась, выражая свое согласие, или возражала, когда Клейн на мгновение замолкал чтобы перевести дыхание. Я умею слушать, а мужчины высоко ценят это искусство. Создавалось впечатление, что Клейн знает обо всем на свете и всегда бывает прав. Единственным пробелом в его знаниях была та истина, что свиньи не могут летать.

Несколько дней назад я позвонила Клейну и сообщила от имени партийного руководства о том, что он является одним из немногих претендентов на роль главного рекламного агента партии в предстоящей предвыборной кампании. И действительно, такой конкурс сейчас проводился. Клара проверила это. Однако «Креатикс», фирма Клейна, не входила в число претендентов. Конкурс держался в строжайшем секрете, однако в Бонне, в партийно-правительственных кругах, о нем знал каждый четвертый.

Мне подали макароны с трюфелями, а Клейну — салат из помидоров. За обедом мне очень не хватало вина. Хотелось расслабиться, чтобы разгадать шараду, в которой было слишком много текста.

— Вы знаете, наверное, что мы поручили трем агентствам подготовить свои предложения по проведению рекламной кампании. По понятным причинам мы не хотели бы, чтобы участвующие в конкурсе претенденты знали друг о друге. Поэтому я прошу вас держать наши переговоры в секрете.

Клейн прекрасно понял меня и стал поглощать свой салат с такой жадной поспешностью, как будто боялся, что кто-нибудь отберет его. Конкуренция в рекламном бизнесе очень жесткая, и, чтобы сохранять творческий потенциал, необходимо хорошо питаться.

— Мы остановились на вашем агентстве, потому что федеральному секретарю нравятся ваши достижения в рекламе. Однако политическая партия — это, конечно, не марка сигарет.

О Боже, что я такое несу?! Неужели он воспринимает мои слова всерьез? Клара достала несколько рекламных брошюрок партии и велела мне читать их перед сном, и теперь я была в состоянии ответить на вопросы о политических целях и задачах партии, задай мне их Клейн. Я знала о том, что думал федеральный секретарь, чего он хотел и о чем мечтал. Я была его тенью, доверенным лицом, правой рукой. Я была Гретой Майер. И я справлялась со своей задачей. Обманывать людей не составляет большого труда.

— Нам необходим свежий подход. Усталый избиратель нуждается в свежей современной мультимедийной политике, — сказал Клейн, когда нам подали основное блюдо. Ему — цыпленка-гриль, мне — оссо букко. Я с омерзением запивала пищу минеральной водой, мечтая о бутылочке брунелло.

— Да, вы правы. Все должно быть свежим.

Клара не одобрила бы подобное замечание. Владелец рекламного агентства удивленно посмотрел на меня. Должно быть, задался вопросом, кто я — идиотка или скользкая дамочка, с которой надо держать ухо востро? В конце концов он, по-видимому, решил проверить меня и справился, часто ли я обедаю здесь.

Никто не здоровался со мной в этом ресторанчике, и официанты не обращались ко мне на ты. Я тоже заметила это, дорогой мой.

— Нет, я здесь всего лишь второй раз. Чаще всего я обедаю в буфете и тем самым приучаю себя к умеренности в еде. Понимаете, у меня слишком хороший аппетит, и приходится волей-неволей следить за весом и фигурой.

— У вас превосходная фигура, — возразил Клейн. — Насколько я могу судить.

О настоящей Грете Майер, которая сейчас на сносях, он, пожалуй, не мог бы сказать такого.

— Но мой шеф часто захаживает в этот ресторан — солидные люди не любят питаться в буфетах. Им не нравится входить в слишком близкий контакт с народом.

Мы улыбнулись.

— А какой характер у вашего шефа, федерального секретаря?

— Он очень милый. Его настроение обычно зависит от того, что написано в утренних газетах. А если говорить серьезно, то он в восторге от вашей рекламной продукции и с нетерпением ждет предложений по проведению предвыборной кампании. Идея привлечь вас к участию в конкурсе принадлежит ему, господин Клейн. Я всего лишь посредник.