Аферистка. Дело Тимошенко - [40]
По Лопани плавают лодки, перед памятником, напоминающим о героях революции 1917 года, подростки делают групповые снимки, Вечный огонь потух. Через парк неторопливо прогуливаются пары, держась за руки, женщины толкают детские автомобильчики, нервные отцы тащат за собой своих детей, а в тени деревьев перед камерой позирует изящная красотка в «маленьком черном платье». Время от времени к ней подбегает визажистка и пудрит молодую особу, которая профессионально мне улыбается, как только я направляю на нее свой объектив.
В конце парка, где сливаются Лопань и река Харьков,— красивый пешеходный мост через реку, по канатам слева и справа висят бесконечные замки с надписями дня и именами надеющихся на то, что их любовь будет вечной. Органы власти Харькова более великодушны, чем власти Берлина; я живу на Фридрих-штрассе рядом с мостом Вайдендаммер, и регулярно коммунальный работник приходит туда и равнодушно убирает с перил эти красивые замочки.
Через мост прогуливается также пара в белых нарядах, вероятно, сегодня у них свадьба. Невдалеке порхают голуби розового, голубого и белого цвета: такая себе бизнес-идея от мужчины с передвижным голубиным домиком, очевидно, она скоро оправдает себя. Люди выстраиваются в очереди, чтобы за небольшую плату сфотографироваться с окрашенными птицами. На скамейке пенсионер самозабвенно играет на гармошке, а за ним на траве лежат несколько людей, едят мороженое и внимательно слушают меланхоличные мелодии, которые он извлекает из своей гармони…
Вечер, пятница, лето 2012 года, мирная идиллия, светлая, расслабленная атмосфера. Киев так далек, как и Тимошенко и все заморочки Западной Европы о диктатуре и правах человека, которые могли бы быть нарушены. Люди живут в Харькове, как и в любом другом месте, в своих собственных жизнях, они счастливы и переживают из-за своих будничных проблем, зло и добро также повсюду, но их не касается, чем живут «политические элиты» внутри страны и за границей и в чем они, избиратели, должны участвовать. Между деревьями звучит тихая музыка. Нельзя увидеть более отчетливо, насколько различаются «верх» и «низ», насколько расходятся интересы господствующего меньшинства и подчиненного большинства. Таков и Харьков, и все равно, как называются города Европы.
Назад к вокзалу, самому большому вокзалу в стране. После войны он был заново отстроен и стал еще более огромным и прекрасным, чем, вероятно, когда-либо был. Большие залы украшены картинами на стенах и потолке, натянуто бесконечное количество красных знамен. Они так сверкают, будто бы краска была нанесена только вчера, пожалуй, это заслуга недавно законченной дорогостоящей реставрации. Здание чистое и ухоженное, даже туалеты. В советские времена общественных туалетов по возможности избегали, часто поговаривали о трупах пьяниц, лежащих прямо там.
До настоящего момента, и теперь я это заметил, я не встретил еще ни одного пьяного.
Привокзальная площадь представляет собой прямоугольный ареал с фонтанами и цветочными клумбами, что бесконечно радует глаз. Я пью пиво в ресторанчике с садом, откуда наблюдаю за происходящим. Люди сидят на скамейках или прогуливаются, и мне приятно смотреть на них. Приобретенное после стояния в очереди питье в пластиковом стаканчике, по крайней мере, прохладное, но я бы предпочел импортное пиво местному. Справа находится почта, напротив нее постройка с табличкой о великих заслугах находящейся здесь администрации железной дороги во время Великой Отечественной войны. Над табличкой висит барельеф Феликса Эдмундовича Дзержинского внушительного размера.
Другой Тимошенко командовал осенью 1941 года Юго-Западным фронтом. Советский маршал пытался защитить Харьков со своими четырьмя армиями и все же он выиграл только время, которое все равно использовали, чтобы эвакуировать город и предприятия. Нацистская комендатура, господствовавшая здесь на протяжении пятнадцати месяцев, с первого дня вела целенаправленную охоту на коммунистов, политических комиссаров, партийных работников и евреев.
14 декабря 1941 года немецкий городской комендант отдал приказ о помещении их в гетто, и в течение двух дней около 20 000 евреев «собрались» и отряд особого назначения 4-й оперативной группы СС, действовавшей в тылу фронта, начал систематические убийства.
Начатое Тимошенко 12 мая 1942 года наступление по освобождению Харькова закончилось в том же месяце полным провалом: 500 самолетов пропали без вести, 1200 танков и 2000 орудий и практически четверть миллиона красноармейцев попали в плен в окружении. 16 февраля 1943 года, непосредственно после Сталинграда, Харьков был освобожден — после того, как Гитлер незадолго до этого объявил город крепостью и приказал считать его таковой «при всех обстоятельствах». Тем не менее, в марте город был снова оккупирован подразделениями СС, но в этот раз повторный захват Харькова нацистами праздновался как большая победа, и не удивительно — да, после решившего исход войны поражения на Волге несколькими неделями ранее они могли назвать это «большой победой».
Последняя и четвертая битва за Харьков произошла летом 1943 года. Маршал Жуков в летнем наступлении армии с более чем семьюстами тысячами солдат полностью разгромил немецкий фронт. 23 августа 89-я гвардейская армия на площади Дзержинского, которая во время немецкой оккупации была названа Лейбштандарт СС Адольф Гитлер, подняла красное знамя. Это произошло именно здесь.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?