Афера в Брунее - [7]

– Как это?

– Бенсон попросил новой аудиенции у султана и, умильно глядя ему в лицо, объяснил, что, должно быть, речь идет об ошибке, так как Компания никогда не видела этих двадцати миллионов долларов. Также поставленный в тупик, султан вызвал своего первого адъютанта, который выписывает чеки. Тот показал талоны от трех чеков на указанную сумму, подлежащих оплате одной из наших инфраструктур – той самой, которая получила пять миллионов долларов...

Первый адъютант, некий Аль Мутади Хадж Али, даже уточнил, что он вручил чеки нашему резиденту. Сконфуженный, посол ретировался, убежденный, что мы ему подложили свинью. Он отправил телеграмму в Лэнгли и, как только резидент Джон Сэнборн вернулся из отпуска, спросил его о чеках.

Для Сэнборна это прозвучало как гром среди ясного неба. Он сразу же попросил аудиенции у первого адъютанта, который отказался его принять, но подтвердил по телефону факт вручения ему трех чеков...

Они подошли к двери номер 32. Малко начал проявлять интерес к этой истории с гуляющими чеками.

– И что произошло потом?

– Обстановка осложнилась, – жалобно ответил Маллигэн. – Наш посол получил официальное, очень сухое письмо от первого адъютанта, в котором говорилось, что султан считает абсолютно необходимым знать, что случилось с его деньгами и, если они не использованы, получить их обратно. Для верности он отправил копию письма Шульцу! Ужасно, не так ли?

– Ну вы нашли эти двадцать миллионов долларов?

– Увы, нет, – с мрачным видом вздохнул американец. – Мы просеяли сквозь сито все наши счета, разбросанные почти повсюду. Безуспешно.

– А этот Джон Сэнборн? Подобная сумма соблазнительна для чиновника, получающего три с половиной тысячи долларов в месяц...

В глазах Маллигэна появилось сострадание.

– Вы думаете, что на него не было оказано давления? Что не проверили все, что можно было проверить? Безрезультатно. Чтобы прояснить дело, мы вызвали его в Лэнгли.

– И что он сказал?

– Ничего. Потому что к тому времени он пропал.

Озадаченный, Малко уставился на американца.

– Пропал?

– Утром он отправился из дома на работу в своем «рейнджровере», и больше его не видели. Машину обнаружили в Лимбанге – городе в малайском штате Саравак, куда он официально не въезжал...

– История мне кажется, увы, достаточно ясной, – заметил Малко с веселой улыбкой... – С двадцатью миллионами долларов можно устроить себе приятную жизнь. Вы должны вернуть султану деньги и забыть о них.

Маллигэн раздраженно вздохнул.

– Где, по вашему, мы возьмем эти деньги? Генеральный директор отказывается изымать их из бюджета, а после Ирангейта мы почти не имеем секретных фондов. Что же касается госдепартамента, то он об этом даже и слышать не хочет. В невероятном гневе Шульц заявил нам, что виновата Компания и пусть она сама выкручивается. Но не пойдем же мы собирать пожертвования... И если об этой истории узнает Конгресс, это будет ужасно.

– Но что я буду делать в Брунее? – возразил Малко.

– Искать истину. Есть вещи, которые...

Одетая в сари стюардесса подошла с вымученной улыбкой к Малко

– Сэр, вы – наш последний пассажир, посадка заканчивается...

Маллигэн подтолкнул Малко к трапу.

– Посол расскажет вам остальное. Удачи.

* * *

Господствующий над лесом крыш величественный золотой купол сверкал на берегу грязной реки: дворец его величества Падуки Сери Багинды Хаджа Хассанала Болкияха Муиззаддина Ваддаулаха – абсолютного владыки Брунея... «Боинг-737» наклонился, и немного дальше Малко заметил классический малайский бидонвиль – деревянные бараки с крышей из толя, стоящие на сваях вдоль реки. Самый богатый человек в мире не любил делиться. Агломерацию окружали густые зеленые джунгли, простирающиеся на сколько хватает глаз на запад, вплоть до самого Южно-Китайского моря. Золотой купол мечети выделялся в океане покрытых толем крыш как драгоценность.

Малко собрал свои вещи. Что он обнаружит в этом богатейшем уголке земли? Женщина в длинном платье с упрятанными под платок волосами подметала коридор, который никогда не знал пыли. Крошечный, но сверхсовременный аэровокзал походил на больницу. Повсюду плакаты предостерегали, что в Брунее торговля наркотиками карается смертной казнью. Снаружи лило как из ведра. Сильный тропический ливень, из-за которого все предметы потеряли свои очертания... Было пять часов дня, но уже опускались сумерки.

За пять минут Малко арендовал совершенно новую «тойоту» и теперь направлялся по роскошной и пустынной автостраде – настоящей просеке, вырубленной в джунглях, – к столице крошечного государства, Бандар-Сери-Бегавану. Малко приехал в центр. Казалось, он очутился в маленьком провинциальном городе, густо заросшем растительностью, с несколькими современными зданиями и большими проспектами, с такими же долго горящими светофорами, как в Цюрихе. Раздался короткий сигнал клаксона, его обогнал белый «мерседес-600» с номером «BG»[5] и спокойно поехал на красный свет...

Малко почти случайно нашел «Шератон» – небольшой отель, достойный американского пригорода. Надо сказать, что ни у кого не было особых причин приезжать в Бруней. Султан не поощрял туризм, а потребности страны были очень ограниченными. Комната, которую получил Малко, была маленькая и в ней пахло плесенью.