Афера - [116]

— Нам известно, где он, — устало сказал Резерфорд и зевнул в мембрану. Надоели ему эти постоянные звонки Прескотта.

— Да? И откуда это нам известно? — Прескотт саркастически выделил тоном личное местоимение?

— От друга.

— Ну конечно, — фыркнул Прескотт. — Если мы знаем, где он, почему же никак не избавимся от этого типа?

— Да, нам известно, что он здесь, в Бостоне. Но где именно в Бостоне, пока установить не удалось. Впрочем, надеюсь, скоро выясним. — Резерфорд еще никому не говорил, что Фэлкон ушел от них в Гарлеме.

— В Бостоне? — удивленно переспросил Прескотт. — В Бостоне? — И уже с тревогой: — Господи, он же к самому вашему дому подбирается!

Резерфорд тут же пожалел, что проговорился насчет местопребывания Фэлкона.

— Ну и что?

— А как по-вашему, что ему понадобилось в Бостоне? Уж не вы ли?

— Он мог связаться со мной по телефону из Нью-Йорка.

— Тогда что все-таки привело его сюда?

— Не знаю. Да и знать не хочу.

— Ну конечно, вам легко говорить. На карте-то не ваша карьера. Черт, если все выплывет наружу, если Фэлкон обратится в прокуратуру, вы уйдете в тень, а расхлебывать придется нам. С такой биографией вы исчезнете, и никто вас никогда не найдет.

Резерфорд немного помолчал и тяжело выдохнул прямо в трубку:

— Неужели вы сами верите в то, что говорите? Неужели вы действительно думаете, будто я способен уйти в кусты после того, через что мы все вместе прошли?

Прескотт прерывисто задышал. С таким нажимом ему было трудно справиться.

— Я... Извините, Билл. Просто...

— Да вы такого надежного человека, как я, в жизни не встречали, — повысил голос Резерфорд.

Он понимал, что Прескотт сожалеет о вырвавшихся у него словах. Сознавал, что просто атмосфера накалилась донельзя и человек не выдерживает. С такими ситуациями он в ЦРУ то и дело сталкивался. Естественная реакция. Но все равно спуску давать нельзя. Естественная, неестественная, а подавлять надо в зародыше. Немедленно. Бунт изнутри представляет собой куда большую угрозу, чем любой враг, с которым встречаешься лицом к лицу. Нельзя позволить Прескотту продолжать в том же духе, это чревато серьезными последствиями. За ним могут последовать и другие. Или, хуже того, кому-нибудь придет в голову договориться с властями. Надо надавить на Прескотта как следует, надо преподать этому несчастному штафирке хороший урок.

— Извольте извиниться!

— Прошу извинить меня, — едва слышно прошептал Прескотт.

— А вы, Тернер, оказывается, еще слабее, чем я думал. Как вы себя ведете? И это в тот момент, когда нужно собрать все силы, через себя, так сказать, перепрыгнуть.

— Да, вы правы. — Прескотт откашлялся. — Вы совершенно правы.

— Если бы Фэлкон решил обратиться к властям, — голос Резерфорда немного смягчился, — он бы уже сделал это. Полагаю, он хочет договориться. На нем ведь висит это дельце в Огайо.

— Вы об убитом охраннике?

— Ну да. Думаю, он догадывается, что мы знаем о его участии в этом деле. Догадывается и понимает, что мы тоже можем обратиться к властям, и уж они-то отыщут его. В общем, получается так, что обе стороны имеют компромат друг на друга. Интересное, конечно, положение. Весь вопрос в том, кто моргнет первым.

— Но ведь полиция так и так вычислит его. Наверняка они проверят книгу посещений компании, обнаружат в ней имя Фэлкона, позвонят ему в Южный Национальный, чтобы задать несколько вопросов, и, убедившись, что там его нет и неделю на работе он не появлялся, возьмутся за дело как следует.

— Чеймберс стер в книге посетителей имена Фэлкона и Барксдейла. И Лэндона держит подальше от властей.

— Но Фэлкон-то всего этого не знает.

— Верно. Именно поэтому я думаю, что вскоре он попытается с нами связаться. — Резерфорд выглянул в окно своего загородного дома. — Ну а что там с судебными делами?

— Адвокаты «Пенн-мар» пытаются договориться, но мы стоим на своем. Тем временем на Южный Национальный набросилась еще куча федеральных и местных учреждений, не знаю уж в точности, сколько именно. Президент при последнем издыхании. Бейли Хендерсон добивает его у себя на страницах «Кроникл», а следом за ним идут другие газеты. Словом, все складывается так, как мы и предполагали. Жаловаться не на что — если не считать Фэлкона.

— Ладно, Тернер, не волнуйтесь. С ним мы справимся.

— А-а... ну да, конечно. Я полностью полагаюсь на вас.

— Вот и хорошо. Слушайте, мне тут надо еще кое с кем переговорить. Созвонимся позже.

— Ладно.

Резерфорд повесил трубку. Прескотт прав. Если все выйдет наружу, он, Резерфорд, просто исчезнет. Остальные пусть сами о себе позаботятся. Резерфорд выглянул в окно. И чего все-таки добивается Фэлкон?

* * *

Кассандра не сводила глаз с напольного сейфа в кабинете Бейли Хендерсона. Через знакомую в телефонной компании она уже раздобыла распечатку счетов за переговоры и переслала ее Фэлкону в Бостон. Она сделала свое дело и могла со спокойной совестью отойти в сторону. Но вдруг есть что-нибудь еще? Вдруг можно отыскать какую-нибудь ниточку, дернуть за нее, и все тогда станет на место, все свяжется в один аккуратный узелок. И эта ниточка может обнаружиться здесь, в кабинете Хендерсона.

Кассандра находилась здесь, вернее, в просторной приемной на первом этаже, пять минут, а это, если учесть щекотливость ситуации, немалое время; но с другой стороны, час поздний, и к тому же Хендерсон в Калифорнии. Она не раз и не два проверила его рабочее расписание.