Афера - [19]

(то есть особый смотритель от БТИ должен проверить квартиры, нет ли в них неузаконенной перепланировки , не посносили ли там «новые русские умники» в ущерб прочности дома все стены, устроив в своей берлоге студию , прямо как на цивилизованном Западе), — Ваня берет на тысячу больше. Выезд смотрителя на бумаге будет оформлен, но реально он никуда не поедет. Вот, говорят, бэтэишники все до одного кровососы, без денег даже не подходи. А Алексу не раз и не два навстречу шли, когда видели, что действительно надо. И денег не тянули, а когда сам давал — не брали и обижались. Только и это теперь уже в прошлом. Хорошие бабы из БТИ все повывелись куда-то, просто не стало их, и все. Нету. Теперь — Ваня.

Впрочем, Ваня Ваней, но ты на то и риелтор, чтобы уметь его обойти. И если ты мужик реальный , сойдись со смотрителем (или другим работником) сам, поговори, пошути, наладь контакт, дай бабки. Через него завяжи отношения с другими бэтэишниками, потому что в том твоя жизнь и работа. Не век же зависеть от Вани. Налаженные связи в различных муниципальных учреждениях служат мерилом состоятельности риелтора как работника и составляют его профессиональный потенциал. И, разумеется, являются источником дохода, поскольку его же коллеги, узнав о новых достоинствах сотоварища, будут обращаться за помощью к нему, одаривая за помощь зелененькой бумажкой или аналогичной услугой. Таким образом, Ваня и все вани, что шакалят вокруг любой московской мало-мальски значимой распорядительной конторы, поставляют свои услуги и диктуют цены далеко не всем риелторам.

А попробуешь по старинке — с главного хода, с конфеточками: «Девчонки, давайте чайку попьем. И еще гостинчик тут вам припас…» — это сразу: «Выйдите отсюда, гражданин, а то милицию вызовем. И встаньте в очередь». Бывало, и вызывали милицию. Теперь — бдительность и неподкупность. Прямо как по Гоголю — одни писари да секретари только мошенники. А на деле — раз в пять дороже стало, только и всего.

Коловращение жизни

А в двенадцатом уже часу вечера зазвонил телефон в квартире у Алекса, и спросил его Конь-начальник:

— Как дела?

И, не слушая, как дела у Алекса, еще спросил:

— Утром завтра свободен? Тут, понимаешь, Лабелкин заболел чего-то, ты не хочешь утром подежурить вместо него?

И отвечал Алекс, что хочет и на внеочередное дежурство придет. Утром-то еще могут быть звонки — это не вечер, когда дежурный телефон и в других фирмах еле дышит, а в «Крыльях Икара» умирает наглухо.

И сидел назавтра Алекс опять на телефоне, и было все против вчерашнего одинаково. А часов в одиннадцать зазвонил телефон дежурный, и услышал Алекс, что человек, Петр Александрович, думает продавать принадлежащую ему по праву собственности четырехкомнатную квартиру на Остоженке, три минуты пешком от Кропоткинской, сто двадцать два/семьдесят восемь/шестнадцать, потолки три сорок, евроремонт, телефон, домофон, охрана, балкона нет. Хочет же он за это триста двадцать тысяч, и если есть у «Крыльев Икара» такой покупатель, продолжение разговора имеет смысл, а нет — так нет.

— Петр Александрович, — толкует, как обычно, Алекс, — под руками у меня таких сведений нет. Обращаться-то люди, конечно, обращались, и не только в наш отдел, но и в соседние. Мне нужно войти в центральную базу, поднять заявки… Давайте так: я сейчас запишу ваш телефончик и через минут двадцать вам позвоню.

— Я сам позвоню, ровно через полчаса, — твердо отвечает Петр Александрович и вешает трубку.

И как это пропустили такой звонок с коммутатора? От продажи такой квартиры комиссия (то есть комиссионые) даже без всяких разводок, даже трехпроцентная, минимальная, — уже десять штук. А пятипроцентную комиссию выбить, а если развести чуть-чуть? Почему своим не отдали? Алекс удивляется, а сам в базу компьютерную лезет, прямо лезет — не иначе дежурит там сейчас Наиля-татарка, работает недавно, не сориентировалась, не успела завороваться еще. Бежит по заявкам Алекс, нет ничего похожего. В «Лайте» — нет, в «Маклере» — нет. В «Базе N№ 1» — нет. А в эксклюзивах ? Тоже нет, есть только продажа дорогих квартир — на Пушкинской и на Арбате, а на покупку заявок таких нет. Все равно не отпустит он Петра Александровича этого, главное зацепить, «потом мы что-нибудь придумаем, мы все равно его обойдем, не с той стороны, так с этой. Потому что он, Петр Александрович, лох, а мы профессионалы». И Алекс решил сказать, что есть у него покупатель. Если, конечно, перезвонит Петр Александрович. Эх, сразу не сообразил, идиот.

И когда перезвонил через полчаса Петр Александрович, сказал ему Алекс, что две недели назад обратился в «Крылья Икара» покупатель, искал VIP-квартиру в районе «Парк культуры»—«Кропоткинская»—«Арбатская»—«Смоленская», но сейчас к телефону не подходит, дома нет его. И тогда Петр Александрович телефон свой Алексу оставил, но предупредил, что без покупателя никаких договоров с фирмой заключать не будет и попусту чтоб не звонить. А найдет Алекс того покупателя — тогда и звонить.

И сунул в комнату нос Конь-начальник, и спросил: «Есть чего?» И рассказал все ему Алекс. И Конь заявку эту схватил руками. «Телефон, — говорит, — есть? Молодец». И оделся Конь, а потом разделся (куртку снял, а шапку оставил) и с заявкой этой рванул с топотом на второй этаж, к Олег Иванычу, владельцу «Крыльев Икара». И понял тогда Алекс, что квартиры этой не видать ему как своих ушей. И, обратно Коня не дождавшись, уехал Алекс на площадь Соловецких юнг — квартиру метелкинскую смотреть. А когда на следующий день спросил: «Где же моя вчерашняя заявка по Остоженке?», отвечал ему Конь: «А ты что,