Аэропланы над Мукденом - [36]
Самохвалов, о судебных баталиях наслышанный в весьма ограниченной степени, с интересом наблюдал, как адвокат работал с перечнем кандидатов в присяжные.
— Шестеро из них, никак не обосновывая, отведет прокуратура. Мы отметаем остальных, остается восемнадцать. Снова жеребьевка, двенадцать присяжных будут выносить вердикт, остальные запасные. Я всегда нумерую их, от наиболее благих нашим задачам до тех, кого ни в коей мере не хочу в присутствии узреть. Вычеркиваю названных прокурором и заявляю отвод оставшимся самым большим нумерам, пока не получатся означенные восемнадцать.
Плевако показал номерованный перечень фамилий.
— Глядите, Петр Андреевич. Столоначальник из губернского аппарата — сразу вон, этот Трубецкому в рот смотрит и с ложки у него ест. Земский коллежский регистратор от князя подальше, но все едино зависим. Агент страхового общества — уже лучше. Начальник отряда лазальщиков пожарного общества — совсем хорошо, они понимают вкус опасности. Так, это что за фрукт? Чего только у вас в Минске не увидишь — «ученый еврей Осип Яковлевич Гурвич» из канцелярии губернатора.
Самохвалова дернуло обобщение — «у вас». Минчанином он себя отнюдь не считал.
— Ладно, с национальностями разберемся потом. Если окажется много евреев — вызову Менделя, чтоб привлечь их симпатии, да с раввином поговорю. Но уверен, что прокуратурой не забыты ваши шашни с логойскими иудеями. Требование Гольденвейзера отдать главу полиции под суд наш друг Софиано до пенсии запомнил. Поэтому ученый Гурвич выпадет из списка в прокурорской шестерке отводимых.
Плевако отметил как опасное лицо преподавателя польской и белорусской словесности — бог их знает, националистов. Трубецкие хоть и русские, но давно здесь, так сказать, «свои оккупанты». Самохвалов же для них — абсолютный варяг.
Адвокат пробежался по кандидатам и начал сначала. Теперь он смотрел возраст будущих присяжных и прочие сведения о них, которые сумел добыть негласно. Молодых проще склонить на свою сторону, они романтики. Возрастные почитают осторожность за благодетель.
Слушание дела по обвинению Самохвалова растянулось на три дня и стало самым громким событием минского лета. Стараниями поверенного в губернский город стянулось более десятка репортеров: он полагал, что максимальная публичность процесса затруднит судебный произвол.
Невиданный аншлаг царил в здании окружного суда на Соборной площади, 14. Городской театр, с нелегкой руки князя Трубецкого построенный, подобного наплыва давно не видывал. Билеты на Плевако разошлись бы по десять целковых.
Начальная часть разбирательства и допросы участников прошли совершенно спокойно. За обвинение отдувался уже знакомый товарищ прокурора Иван Петрович Софиано. Прокурор окружного суда статский советник Александр Александрович Степанов, чуя мерзкий душок предстоящего процесса, спихнул участие в деле на заместителя, но ошивался в зале, своим присутствием показывая губернатору: не извольте волноваться, ваша светлость, я здесь и все под присмотром-с. Не сговариваясь, к такому же решению пришел председатель суда, отправив на баррикады товарища председателя и двух рядовых судей.
Обвинитель гнул продуманную линию, потом Плевако привычно перехватывал инициативу и упорно продавливал тезисы защиты. Каждый ответ подсудимого и свидетелей неуклонно подтверждал, что Александр Трубецкой сам и по своей инициативе нарушил мыслимые и немыслимые правила обращения с взрывчатым веществом, покончив с собой так же верно, как если бы запихивал порох не в пушечный обрез, а в собственное отверстие. Присяжные — пара мелких чиновников, лавочники и разночинцы — с восторгом внимали публичному уничижению губернатора, который выставлялся как самодур и изначальный инициатор бездумных действий, приведших к трагедии. Князь наливался красным, потом темно-пунцовым, затем к его палитре примешался некий синеватый, не известный живописцам оттенок.
Обвинитель и защитник привычно пикировались, заявляли протесты на действия друг друга, требовали отклонения вопросов противной стороны. Словом, ломали комедию состязательного судопроизводства, но не слишком нагнетали обстановку.
Больше всего адвокат выдавил из Талызина. Когда на артиллериста было уже больно смотреть, Плевако раскрыл Уложение о наказаниях уголовных и зачитал статью седьмую: «Зло, сделанное случайно, не только без намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не считается виною», затем спросил, считает ли военный, что именно так стоит расценивать действия Самохвалова. Талызин согласился, к явному оживлению присяжных и зала, но тут встрял председательствующий, обвинив адвоката в принуждении неюриста к юридической квалификации факта. Эпизод было приказано вычеркнуть из протокола, но тут поверенный стал в позу и заявил:
— Господа присяжные заседатели! Вам, не имеющим юридического университета за плечами, также предстоит ответить на вопрос виновности, однако я не смею сомневаться в вашей способности разрешить дело, исходя из здравого смысла и совести. Прошу заметить, что господин председательствующий распорядился вычеркнуть из протокола цитированные мной слова Уложения о наказаниях, утвержденного лично Государем Императором, Самодержцем Всероссийским, помазанником Божьим. Прошу занести это в протокол.
Ты шпион на холоде, проживающий во враждебной для тебя стране. Только Родина тебя сюда не отправляла. Для России ты погиб и зачислен в мертвые герои. Более того, воскреснуть нежелательно. Слишком много почестей покойнику воздали, а его наследство отошло в казну. Только это не причина отказаться от борьбы. Пока кайзер жив, а Германия грозит России, Федор с Другом не угомонятся. Мастеровой и подселенная душа выходят на тропу войны.
До чего ж судьба несправедлива! Вот живет спокойно человек, мухи не обидев. Пулемет для армии придумал, револьвер и автомат. Мирное, почтенное занятие. Нет же, ополчились демоны, зубы точат рашпилем. Из Парижа убегать пришлось, и в России обложили словно волка на охоте. Ну, раз так, не обижайтесь, господа! В дело вступят магия и пули…
Как чудесен мир другой планеты! Здесь языческие боги спорят за влияние, кавалерия скачет на коровах, а красавицы-аристократки демонстрируют отросшие клычки. Интересно тут пожить и заработать, но одна беда: чужакам не слишком рады. Только наших этим не смутишь, Гоша не такое видел…
Новый цикл фантастических боевиков в жанре «альтернативной истории»! Никаких надоедливых «попаданцев»! Никаких пришельцев из будущего, всех этих бесчисленных всезнаек-спецназовцев при дворе царя Гороха, походя насилующих прошлое! Никаких компьютеров для Сталина и автоматов Калашникова для князя Рюрика! «Фантастический реализм» высшей пробы!Могла ли Россия освободить в 1878 году Константинополь без помощи из будущего? Могла и должна была, если бы не вмешательство Британской Империи. Были ли у нас шансы разгромить английскую эскадру в Дарданеллах? В артиллерийском бою — никаких: слишком уж велико превосходство вражеских броненосцев; а вот внезапной подводной атакой… Позволял ли тогдашний уровень технологий построить флотилию субмарин? В принципе позволял.
Далекое будущее. Человечество проигрывает войну инопланетным агрессорам и находится на грани уничтожения. Неожиданный шанс на спасение дает открытие параллельного мира, аналогичного земному, в котором время идет в 201 раз быстрее. Как заставить людей XVII века, едва заменивших фитильные фузеи на кремниевые мушкеты, начать промышленную революцию и создать научно-техническую базу, благодаря которой родится непобедимое оружие для звездных войн? Для спасения цивилизации подойдут любые средства: от явления нового пророка Бога до жесткого насилия и развязывания всеевропейских войн.
НОВЫЙ военно-фантастический боевик от автора бестселлеров «Подлодки адмирала Макарова» и «Танки генерала Брусилова»! Без помощи из будущего, без всяких «прогрессоров» и «попаданцев», Россия возглавляет гонку вооружений и успевает создать первое авианосное соединение уже к 1914 году! Достаточно ли этого, чтобы обеспечить победу в Мировой войне и спасти Российскую Империю от гибели? Увенчается ли успехом Брусиловский прорыв в Восточной Пруссии? Удастся ли русским торпедоносцам уничтожить линкоры кайзера, чтобы принудить того не только к миру, но и к союзу против англичан? Наша палубная авиация против «Владычицы морей»! Авианосцы адмирала Колчака против Королевского флота! Британскую Империю Зла — на дно истории! Кто следующий на очереди? Соединенные Штаты!
История о том, как пятеро друзей, наших современников, оказались в древнем Риме, отчего довелось им пройти через разнообразные приключения — под девизом: наш человек нигде не пропадет, и вовсе не потому, что он никому не нужен.
Кто-то представляет себе время в виде прямой линии, устремленной из прошлого в будущее. Кто-то – в виде реки, ветвящейся и петлистой. Но в действительности это бесконечный каскад лабиринтов, и только счастливчики точно помнят, что было в предыдущем лабиринте, и только мудрецы прозревают, что произойдет в будущем… потому что прошлое и будущее могут варьировать в широком диапазоне.
Изящная альтернативная история на тему — что было бы, если бы великий русский писатель Антон Павлович Чехов не умер в 1904 году, а жил бы еще целых сорок лет.Как бы он принял революцию, большевиков, и Ленина? Какое влияние бы оказывал на умы и стремления своих современников?Примечание:Первая половина повести — отредактированные фрагменты эссе Сомерсета Моэма «Искусство рассказа».Впоследствии «Второе июля...» стало эпилогом романа «Эфиоп».
Ранний рассказ Василия Звягинцева. Позднее «Уик-энд на берегу» Звягинцев включил практически без изменений как небольшую историю в роман «Андреевское братство».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мечта Дмитрия Будищева осуществилась – он стал офицером и дворянином, и теперь ничего не мешает его карьере. Он даже может жениться на дочери придворного банкира, но тот выставляет условие, чтобы его будущий зять получил признание от предполагаемого отца и титул. Граф Блудов согласен признать его сыном, а император утвердить это, но, как оказалось, царя-освободителя хотят убить не только террористы. Среди царского окружения много влиятельных господ, мечтающих, чтобы реформы были остановлены, а история повернула вспять.
Жаркий июнь 1941 года. Над Советским Союзом нависла угроза полного уничтожения, немецкие танки и самолеты уже получили боекомплект и прогревают моторы. Впереди тяжкие испытания – смерть и кровь миллионов людей, героизм одних и трусость других, беззаветная преданность и предательство. Великая Отечественная война! И где-то в российской глубинке появились те, кто сломает «Барбароссу» и отменит план «Ост». Они – те, кто вырос на подвигах своих отцов и дедов. Те – кто с детства мечтал быть достойными своих предков.
Оказаться вдруг неизвестно где – на чужой планете, в незнакомой обстановке, в другом времени. На каждом шагу – опасность и испытания на прочность. Каково это – быть игрушкой в руках Исследователя. Но я знаю – я смогу, я выдержу. Я должен!
Олег Анатольевич Буров смог пройти порталом на Землю будущего, желая вернуться в своё родное время. Однако что-то пошло не так, и первые подозрения о том, что это не тот мир, появились сразу же. Итак, 41-й год, западные области Советского Союза, за несколько суток ДО…