Адское пламя в сумраке - [2]

— Только вот твоему доброму хозяину об этом ни слова, — предупредил разносчик, прикладывая палец к губам. — Понятно, красавица?

— А как же. — Служанка повторила его жест и со значением подмигнула. — Как бы он ни был занят, об этом ветхом пергаменте он не забывает, а во втором шкафу становится все больше пустого места.

Разносчик распрощался и отправился дальше. Найдя тенистый уголок с видом на Темзу, он уселся и бережно-бережно вытащил пирог из пергамента, хотя верхний лист пришлось отлеплять — так он пропитался крыжовенным сиропом. Разносчик разложил листки на коленях и, откусывая от пирога, принялся их вдумчиво изучать. Пергамент был убористо исписан старинной скорописью и весь в кляксах.

— «Чем же наполнить эту скудоумную сказку, как облечь ее в плоть? Чересчур легкомысленна. Свита Оберонова наподобие Тезеевой. Противопоставлять их несправедливо. Но в этой линии слишком много хитроумного смысла, и М. или Ревиллсу это придется не по нраву. Если любовники только милуются, этого мало. Думай, Уилл, думай, — прочитал он с набитым ртом. — А если ввести поселянина? Господи помилуй, никто не усмотрит в этом ничего дурного! Скажем, в лесу по случаю оказался ткач, кузнец или кто-нибудь в этом духе. Превосходная роль для Кемпа, лакомый кусочек. ГОСПОДИ! А если компания поселян? А кто же заплатит нам, убогим лицедеям? ВАЖНО: Поговорить об этом с Барбиджем»…

Тут разносчик поморгал, нахмурился и тряхнул головой. Перед глазами у него плясали красные буквы: «НАБЛЮДАЕТСЯ ТОКСИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ».

— Прошу прощения? — пробормотал он вслух.

Рассеянно помахал рукой перед лицом, словно разгоняя мошкару, и запустил программу самодиагностики. Распугать красные буквы не удалось, однако и организм никак не реагировал на то, чего разносчик касался, что вдыхал или пробовал на вкус.

Минуту спустя красные буквы все-таки начали бледнеть. Разносчик пожал плечами, откусил еще пирога и стал читать дальше.

— «Реквизит обойдется нам не так уж дорого, если мы возьмем костюмы из давешнего „Мерлина"»…

«НАБЛЮДАЕТСЯ ТОКСИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ!» — снова завизжали буквы, вспыхнув с новой силой. Разносчик, не на шутку раздраженный, нахмурился и запустил другую программу самодиагностики. Результат последовал тот же самый. Разносчик присмотрелся к пирогу, который держал в руке. Пирог выглядел таким аппетитным, сдобное румяное тесто пропиталось крыжовенной начинкой, а есть хотелось сильно.

Разносчик со вздохом завернул пирог в носовой платок и отложил в сторону. Он бережно собрал шекспировские заметки в плоскую папку и сунул ее в заплечный мешок, а затем взял пирог и быстро зашагал в сторону собора Святого Павла.

На крутом склоне высилось величественное кирпичное здание, выставив верхний этаж с дорогими магазинами на шумную улицу, протянувшуюся по вершине холма. Однако та его сторона, которая выходила на реку, смотрела на гнуснейшую лондонскую помойку, густо поросшую травой. Там и сям помойку пересекали извилистые собачьи тропки, и по одной из них разносчик подошел к скромного вида дверке в полуподвале вышеупомянутого строения. Стучать он не стал, а терпеливо стоял, дожидаясь, пока его просветят всевозможные невидимые устройства. Затем дверь резко распахнулась внутрь, и разносчик вошел.

Он прошагал по проходу между рядами столов, за которыми сидели разнообразные леди и джентльмены и трудились над загадочными машинами, мерцавшими голубым светом. Двое-трое кивнули разносчику или лениво махнули рукой. Он приветливо улыбался в ответ, однако прошел дальше, к невысокому лестничному пролету, и поднялся на промежуточную площадку, куда выходили частные конторы. На одной двери висела табличка с золотыми буквами «МЕЛКИЙ РЕМОНТ».

Разносчик открыл дверь, заглянул внутрь и, помедлив, окликнул:

— Эгей, Каллендер, вы принимаете?

— Что там, черт побери, еще стряслось? — донесся чей-то голос из-за расписного экрана. Над экраном показалась голова, горящие гневом глаза уставились на вошедшего сквозь какие-то странные очки с необычайно толстыми линзами. — А, это вы, Льюис. Извините, хотел досмотреть последнюю серию «Вампиров», а тут один антрополог из Чипсайда постоянно передает что-то по моему каналу — он в панике, потому что считает… ладно, не важно. Чем могу служить?

Льюис положил недоеденный пирог на планшет на столе Каллендера.

— Не будете ли вы так любезны проверить вот это на токсины?

Каллендер удивленно поморгал. Он отключил голограф, снял его и вышел из-за экрана, чтобы развернуть платок.

— С крыжовником, — констатировал он. — По-моему, съедобно.

— Да, но стоило мне взять его в рот, как появилось красное предупреждение, что он отравлен, — заявил Льюис, поднял руку на уровень глаз и короткими тычками изобразил светящиеся буквы.

Каллендер озадаченно нахмурился. Он стянул парик, нацепил его на угол экрана и почесал лысину.

— Полагаю, вы запустили самодиагностику?

— Разумеется. Я здоров как бык.

— Где вы его взяли?

— Мне дала его служанка одного коллекционера редких документов, — ответил Льюис, понизив голос.

— О! О! Это… э-э-э… собственноручные записки Шекспира? — Каллендер поглядел на пирог с уважением. Он перевернул его — бережно, будто ожидал, что к нижней корочке прилипла первая страница «Вознагражденных усилий любви».