Адский штрафбат - [4]

Он прошел метров пятьдесят в сторону крепостных ворот. Ворот как таковых не было, были три длинные арки, ведущие к мосту через речушку. На другом берегу располагалась самая большая часть крепости, раз в пять побольше их укрепления, там стояли основные войска, там же разместились большинство офицеров. Еще дальше на север раскинулся город Брест, в нем Юрген находился три часа, именно столько времени потребовалось их батальону, чтобы выгрузиться из эшелона и промаршировать в колонне от вокзала до крепости. Город его не интересовал. Это была не его территория. И он не собирался ходить туда в увольнительную, хотя имел на это полное право. Он свое отходил в Витебске. Кончилось все известно чем. Он до сих пор корил себя за это.

От ворот доносились обрывки немецких фраз. Непорядок, конечно, часовым запрещено разговаривать на посту, но пусть лучше разговаривают, чем молчат. Разговаривают — значит живые. Тьфу, черт, какие глупые мысли лезут в голову! Юрген развернулся и пошел обратно. Он вернется сюда через четверть часа со сменой часовых. Нет, он все-таки врубит им по первое число! Они не слышали, как он подошел! То, что он ходит по-волчьи тихо, не оправдание. Не он один так ходит. Есть специалисты. Смотреть надо в оба!

Он миновал караулку, лестницу, ведущую на второй этаж, и пошел дальше вдоль здания. Всхрапнула лошадь. За ней другая. Раздался перестук копыт. Здесь у них конюшня. Юрген провел рукой по деревянному засову на широких дверях. Все в порядке, задвинут до упора. На следующем отсеке дверей не было, вместо них зиял темный проем. Там стояли три подводы, личная бричка командира роты, лежал всякий хозяйственный инвентарь. Юрген только скользнул по проему взглядом, все равно внутри ничего не было видно. На дверях следующего отсека висел большой замок, там интенданты хранили свои запасы. Юрген автоматически потянул рукой за замок. Закрыт. Ну еще бы!

Дальше тянулась невосстановленная часть. Сюда, наверное, попали две тяжелые авиабомбы, прошившие здание до самого подвального этажа. Чуть дальше, шагах в пятидесяти виднелся еще один целый отсек. В нем располагался склад оружия и боеприпасов. Возле него сверкнул примкнутый штык часового. Порядок, подумал Юрген, можно поворачивать обратно. И тут же споткнулся о лежавший на земле деревянный щит. Он закрывал воронку у самого основания стены. Возможно, когда-то здесь был отдельный вход в подвальное помещение, в который угодил артиллерийский снаряд. Как бы то ни было, образовавшийся провал вел вниз, в подвал. Для того и положили щит, чтобы никто туда не сверзился. И вот теперь щит был отодвинут. «Ненамного, но вполне достаточно, чтобы провалиться вниз», — подумал Юрген, наклонился и поставил щит на место. «Или вылезти наружу», — додумал он мысль.

Заржала лошадь. Юрген вскинул голову, посмотрел в сторону конюшни. Оттуда донесся негромкий хлопок. Нет, хлопок шел не от конюшни, он влетел сквозь арки ворот, это был отзвук сильного взрыва в городе. Юрген это сразу понял, он всю ночь подсознательно ждал чего-то такого. Большевики любят приурочивать все к знаменательным датам, ему ли это не знать. Вот и сегодня была дата, самая та дата для акции возмездия.

Вдруг темнота у стены сгустилась в согнутую фигуру человека. Не разгибаясь, человек быстро побежал в сторону Юргена. Или в сторону лаза в подвал, что вернее. Юрген отступил в тень и прислонился к стене, готовясь перехватить беглеца. Но тот, похоже, заметил его, резко остановился, развернулся и бросился в противоположную сторону, наискосок через двор крепости. Он был невысок и тонок, как подросток, и одет в гражданскую одежду. Это был чужой. Это был русский. Все русские были партизанами.

Юрген бросился вдогонку за ним, успев крикнуть на бегу: «Тревога!»

Нет, этот русский явно не был в крепости чужим. Он знал, куда бежать. На пути у него было разбомбленное здание, обнесенное бетонной оградой с решеткой. Покореженные железные прутья решетки торчали во все стороны, норовя зацепить всех, проходивших мимо. Русский проскочил сквозь решетку, не сбавляя хода, приземлился на корточки, оттолкнулся руками от россыпи битых кирпичей на земле, быстро вскочил на ноги и помчался дальше. Юргену пришлось притормозить, в неясном утреннем свете он не сразу разглядел узкую прогалину, где прутья были загнуты внутрь ограды почти до самой земли. А русский уже огибал здание. Он держал курс на единственный разрыв в крепостной стене в восточном углу крепости, в месте, где речушка разветвлялась на два рукава. Там стояла наблюдательная башня, наполовину снесенная артиллерийским огнем. Между башней и крепостной стеной был проход, по которому можно было спуститься к речушке. Но возможно, где-то там был еще один лаз в подземелье. Нырнет туда, ищи его потом, свищи.

Юрген догнал его почти у самого прохода, резко бросил свое тело вперед и вверх и обрушился на плечи русского. Тот рухнул на землю, грудью на кирпичные осколки и тонко ойкнул, как-то не по-мужски. Это был мальчишка, лет пятнадцати-шестнадцати, с тонкой шеей и нежным пушком на щеках. Юрген, упав сверху на мальчишку, уткнулся носом в эту щеку. Он несколько раз повел носом, принюхиваясь. Пушок приятно щекотал.