Адский штрафбат - [20]
Юрген тихо свистнул. Солдаты повернули головы в его сторону. Красавчик схватил автомат и бросился к нему. То же и Брейтгаупт. Казалось, что он, единственный из всех, дремал, уронив голову на грудь, но вот он уже бежит, оборачивая на ходу руку тряпкой. Они понимали его как никто.
Брейтгаупт схватился обернутой рукой за раскаленную ручку люка.
— Давай! — тихо сказал Юрген.
Брейтгаупт откинул крышку. Юрген с Красавчиком высунулись по пояс и тут же открыли огонь в разные стороны, посылая очереди вдоль крыши. Они не стали тратить ни одного мгновения на то, чтобы оглядеться и оценить обстановку. Это всегда успеется.
Вишнево-красная плоскость крыши была подернута рыхлой серой пленкой золы. Там и тут взлетали вверх фонтанчики искр, вздымаемые сапогами русских диверсантов, бросившихся врассыпную. Они не могли залечь на этой сковородке, укрываясь от огня товарищей. Вот один из иванов упал, настигнутый пулей. Взметнулся столб искр и почти сразу — факел огня. Иван истошно закричал. Запахло горелой тряпкой, горящей человеческой плотью. А Юрген с Красавчиком, сменив магазины, продолжили поддавать огоньку, зажигая новые факелы. Загорелся огромный огненный шар. Он мелькнул на мгновение перед их глазами и тут же исчез. Вернее, это они исчезли. Движимые интуицией или опытом, Юрген с Красавчиком нырнули в люк до того, как взорвалась взрывчатка, которую несли с собой диверсанты. Осколок ударил Юргену в шею, точно под каску. Он выпустил автомат, схватился рукой за шею, запрокинул голову назад, громко вскрикнув. Это был уголек Он не сразу это понял.
Брейтгаупт смазывал ему ожог каким-то снадобьем. Стонал солдат — ему раздробило плечо каменной глыбой, рухнувшей с потолка при взрыве. В каземате было светло как днем — иваны запустили осветительные ракеты, им теперь нечего было скрывать.
— Отличная работа, ефрейтор Вольф! — сказал лейтенант Шёнграбер, командир третьего взвода.
— Рад стараться, лейтенант, — ответил Юрген.
Ему нравился Шёнграбер. Он был справедливый офицер и храбрый парень, он никогда не прятался за спинами солдат.
Иваны пошли в очередную атаку. Юрген понял, что наступило утро.
Их территория ограничивалась уже только вторым этажом. Они не помышляли о вылазках на двор, они не могли спуститься ни в складские помещения первого этажа, ни тем более в подвал. Внизу были иваны, и они упорно рвались вверх.
— Ефрейтор Вольф! В башню! Там становится жарко! — раздался голос капитана Росселя.
— Есть! — ответил Юрген. — Хюбшман, Брейтгаупт! За мной!
— Нет, — сказал Россель. — Возьмете других солдат. Рядовые Хюбшман и Брейтгаупт останутся со мной. Я не могу разбрасываться опытными солдатами. Есть не менее опасные участки.
В чем-то Россель был прав, у него осталось не так много солдат, а уж опытных — еще меньше. Но Юргену показалось, что он делает это нарочно. Даже в этой критической ситуации командир стремится разъединить их, старых товарищей, чтобы они погибли поодиночке. Но он подчинился, у него не было выбора.
— Краус, Руперт! За мной! — скомандовал Юрген и побежал в башню.
Башня замыкала отремонтированную часть стены, территорию их роты. Дальше шел разбомбленный участок. Внешняя стена устояла, но перекрытия первого и второго этажей были пробиты насквозь и обрушены. Иваны взбирались по стене. По тому, как они взбирались, Юрген понял, что эта часть уже захвачена противником.
— Краус, к бойнице! — крикнул он. — Сбей их!
Из бойницы, смотревшей сбоку на стену, иваны были видны как на ладони. Краус открыл огонь из автомата. Он справится.
Юргена больше беспокоил пролом в стене башни. Когда-то здесь был проход в соседний каземат, ныне разрушенный. Проход заложили кирпичом, но эта кладка не шла ни в какое сравнение с кладкой старых царских времен. Она разлетелась при первом же попадании. Прямом, уточнил Юрген, глядя на россыпь кирпичей внутри башни, на тела лежащих поблизости двух мертвых солдат. Он приблизился к проему, прижимаясь к стене, осторожно выглянул наружу. Точно, иваны уже внутри крепостной стены, пробираются по остаткам перекрытий. То, что находилось под проемом, было скрыто от взоров, но что-то подсказывало Юргену, что там не голая стена, что есть там выступы и уступы, по которым противник может подобраться и забросить внутрь гранату.
У самого уха просвистела пуля. Юрген отодвинулся под прикрытие стены.
— Руперт! — сказал он. — Стой здесь, постреливай в сторону иванов, но не высовывайся. Главное — слушай. Малейший шорох снизу — немедленно бросай гранату.
Звякнула пуля о приклад автомата, руки ощутили легкий удар. Юрген посмотрел на приклад — пуля ударила сзади. Только рикошетов не хватало! Юрген подошел к центральной бойнице. Русские пулеметы били по башне и по стене с другой стороны речушки. Бойницы были устроены так, что обороняющиеся были надежно защищены от прямого обстрела. Но не в том случае, когда бьют, не жалея патронов и под разными углами. Пусть внутрь залетала каждая сотая или даже тысячная пуля, для того, в кого она попадала, она была той самой единственной, его пулей. Вот и опять — звяк!
Юрген окинул взглядом помещение башни. Четверо убитых, двое раненых, один волочет другого в соседний каземат. Молодец! Они не могут сейчас отвлекаться на это. Здесь действительно становится жарко. Жарко… Юрген провел языком по пересохшим губам. Вспомнил, что вроде бы видел канистру при входе в башню. Пошарил глазами вдоль стен, нашел. Вокруг канистры расплывалось темное пятно. Из пулевого отверстия в самом низу толчками, как кровь из пробитой артерии, выплескивалась вода. Вот она потекла слабеющей струйкой и почти сразу же дробно закапала — кап, кап, кап. Все.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Его величают гением, пророком и повелителем Вселенной. Его изобретения изменили мир и стали фундаментом современной цивилизации. Ему приписывают невероятные открытия, способные не только осчастливить, но и погубить человечество; его подозревают в причастности к чудовищной катастрофе, известной как падение Тунгусского метеорита, и создании поистине дьявольского оружия, страшных лучей смерти, которые, по его собственным словам, в состоянии расколоть Земной шар…Но Никола Тесла ненавидел смерть, поэтому изобрел еще и генератор лучей жизни — как воду живую и мертвую, как две стороны одной медали, как дорогу с двусторонним движением, пронзающую бесчисленные миры.
Книга Генриха Эрлиха «Иван Грозный — многоликий тиран?» — литературное расследование, написанное по материалам «новой хронологии» А.Т. Фоменко. Описываемое время — самое загадочное, самое интригующее в русской истории, время правления царя Ивана Грозного и его наследников, завершившееся великой Смутой. Вокруг Ивана Грозного по сей день не утихают споры, крутые повороты его судьбы и неожиданность поступков оставляют широкое поле для трактовок — от святого до великого грешника, от просвещенного европейского монарха до кровожадного азиатского деспота, от героя до сумасшедшего маньяка.
Два убийства, схожих до мелочей. Одно совершено в Москве в 2005 году, другое — в Санкт-Петербурге в 1879-ом. Первое окружено ореолом мистики, о втором есть два взаимоисключающих письменных свидетельства: записки начальника петербургской сыскной полиции, легендарного И. Д. Путилина и повесть «Заговор литераторов» известного историка и богослова. Расследование требует погружения, с одной стороны, в тайны мистических учений, а с другой, в не менее захватывающие династические тайны Российской империи. Сможет ли разобраться во всем этом оперуполномоченный МУРа майор Северин? Сможет ли он переиграть своих противников — всемогущего олигарха и знаменитого мага, ясновидца и воскресителя? Так ли уж похожи эти два убийства? И что такое — древо жизни?
Штрафбат — он везде штрафбат, что в СССР, что в гитлеровской Германии. Только в немецком штрафном батальоне нет шанса вырваться из смертельного круга — там судимость не смывается кровью, там проходят бесконечные ступени испытания и пролитую кровь пересчитывают в зачетные баллы.И кто поможет штрафнику, если он родился в России, а вырос в Третьем Рейхе, если он немец, но снится ему родная Волга? Если идет кровавое лето 1943 года, под его сапогами — русская земля, на плече — немецкая винтовка «Mauser», а впереди — Курская дуга? Как выжить, как остаться человеком, если ты разрываешься между двумя Родинами, если ты russisch deutscher — русский немец, рядовой 570-го испытательного батальона Вермахта?..Этот роман — редкая возможность взглянуть на Великую Отечественную войну с той стороны, глазами немецкого смертника, прошедшего через самые страшные сражения Восточного фронта в составе одного из штрафбатов, которые сами немцы окрестили «командами вознесения».
Как связаны между собой взрывчатка и алмазы, кока-кола и уровень рождаемости, поцелуи и аллергия? Каково это – жить в шкуре козла или летать между капель, как комары? Есть ли права у растений? Куда больнее всего жалит пчела? От несерьезного вопроса до настоящего открытия один шаг… И наука – это вовсе не унылый конвейер по производству знаний, она полна ошибок, заблуждений, курьезных случаев, нестандартных подходов к проблеме. Ученые, не побоявшиеся взглянуть на мир без предубеждения, порой становятся лауреатами Игнобелевской премии «за достижения, которые заставляют сначала рассмеяться, а потом – задуматься».
В груде пылающих углей не виден сверкающий меч. Тверда и холодна наковальня. Страшны удары, и брызгами разлетаются огненные искры. Но крепки клинок, закаленный в огне и воде, и воин, через горнило войны прошедший.
Автор этой книги — бывший штурман авиации Черноморского флота, ныне член Союза журналистов СССР, рассказывает о событиях периода 1941–1944 гг.: героической обороне Севастополя, Новороссийской и Крымской операциях советских войск. Все это время В. И. Коваленко принимал непосредственное участие в боевых действиях черноморской авиации, выполняя различные задания командования: бомбил вражеские военные объекты, вел воздушную разведку, прикрывал морские транспортные караваны.
Немало суровых испытаний выпало на долю героев этой документальной повести. прибыв на передовую после окончания снайперской школы, девушки попали в гвардейскую дивизию и прошли трудными фронтовыми дорогами от великих Лук до Берлина. Сотни гитлеровских захватчиков были сражены меткими пулями девушек-снайперов, и Родина не забыла своих славных дочерей, наградив их многими боевыми орденами и медалями за воинскую доблесть.
В романе показана борьба югославских партизан против гитлеровцев. Автор художественно и правдиво описывает трудный и тернистый, полный опасностей и тревог путь партизанской части через боснийские лесистые горы и сожженные оккупантами села, через реку Дрину в Сербию, навстречу войскам Красной Армии. Образы героев, в особенности главные — Космаец, Катица, Штефек, Здравкица, Стева, — яркие, запоминающиеся. Картины югославской природы красочны и живописны. Автор романа Тихомир Михайлович Ачимович — бывший партизан Югославии, в настоящее время офицер Советской Армии.
Роман югославского писателя — лирическое повествование о жизни и быте командиров и бойцов Югославской народной армии, мужественно сражавшихся против гитлеровских захватчиков в годы второй мировой войны. Яркими красками автор рисует образы югославских патриотов и показывает специфику условий, в которых они боролись за освобождение страны и установление народной власти. Роман представит интерес для широкого круга читателей.
Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.
Июль 1943 года, Курская дуга. Переломный момент Великой Отечественной войны. Собрав огромные силы — до миллиона бойцов, около трех тысяч танков, самоходок и штурмовых орудий, — гитлеровцы пытаются прорвать фронт и вновь захватить стратегическую инициативу. На острие главного удара идут грозные Pz.VI Tiger элитной дивизии «Grossdeutschland» («Великая Германия»). Немецкие танковые асы уверены в своем превосходстве над «иванами». Они не сомневаются в «военном гении фюрера» и скорой победе Рейха. Их неуязвимые «Тигры» со 100-миллиметровой броней, мощнейшим орудием и непревзойденной цейсовской оптикой должны сокрушить любую оборону… Но здесь, на Курской дуге, нашла коса па камень! Здесь Красная Армия сломает хребет Вермахту.
Новый боевик от автора бестселлера «Русский диверсант абвера». Завершение сверхсекретной операции «Sprung des Tigers» («Прыжок тигра»), которая должна изменить ход Второй Мировой войны. Немецкий агент, прошедший выучку у легендарного Скорцени, против оперативников СМЕРШа и НКВД.Он заброшен в советский тыл со спецзаданием, которое обязан выполнить любой ценой. Его абвергруппе доверена ключевая роль в покушении на Сталина. По его следу идут лучшие «волкодавы» Абакумова и Берии. Его обложили, как волка, засадами и патрулями, его явки провалены, а «парши» (смершевское прозвище немецких агентов-парашютистов) ликвидированы военными чекистами.
Он — русский диверсант абвера, агентурная кличка Крот, личный номер 88-25026 (а на смершевском сленге таких агентов-парашютистов зовут «паршами»). Сын расстрелянного белого офицера, он люто ненавидит «безбожный сталинский режим» и готов сотрудничать не то что с гитлеровцами, а с самим Дьяволом, лишь бы освободить Россию от «красной чумы». Он прошел спецподготовку в лучшей разведшколе абвера под руководством самого штурмбаннфюрера СС Скорцени и пережил две «заброски» в глубокий советский тыл, вернувшись с ценными сведениями и заслужив боевые награды Рейха.
«Das Ziel treffen!» («Цель поражена!») — последнее, что слышали в эфире сбитые «сталинские соколы» и пилоты Союзников. А последнее, что они видели перед смертью, — стремительный «щучий» силуэт атакующего «мессера»…Гитлеровская пропаганда величала молодых асов Люфтваффе «Der junge Adlers» («орлятами»). Враги окрестили их «воздушными волками». А сами они прозвали свои истребители «Мессершмитт» Bf 109 «Der himmlisch Messer» — «клинком небесным». Они возомнили себя хозяевами неба. Герои блицкригов, они даже говорили на особом «блиц-языке», нарушая правила грамматики ради скорости произношения.