Адский поезд - [15]

— А, — он махнул рукой.

Костя не сказал ни единого слова. Он хотел тотчас все прояснить, чтобы уже не оставалось никаких сомнений.

— Может, водки? — как будто спросил Буффало, Виталик.

Но Костя вдруг понял, что он, может быть, ничего и не говорил — просто у него с головой что-то происходит. Он подсел к Виталику. Нет, все это было как-то неправильно. Точно сон не закончился. Он открыл глаза и оказался внутри нездоровых, больных, грез. Точно тюрьма разума, из которой не так-то уж легко убежать.

Еще мультфильмы какие-то были…..

Советские мультфильмы……

Костя еще раз оглянулся — нет, если пытаться смотреть на это все с точки здравого смысла, но этого не должно быть. И свет — словно специально усиленный — чтобы в один раз подавить волю. И камрад, специально ничего не замечающий.

— Ну, — спросил он.

— Ну, — ответил Костя.

Он хотел, чтобы камрад первым высказал свое мнение. Мало ли, что? А вдруг — все это — тени сумасшествия.

Больница.

Сквозь замутненную пленку видны силуэты врачей……

— Что скажешь? — спросил Костя.

— Выпьем водки, — ответил камрад.

Костя посмотрел в окно. Все та же пленка.

Пленка!

И мысли о пленке!

И этот толстый интернет-тусовщик ничего не замечает.

На фоне света, которым был залит вагон-ресторан, сложно было что-либо рассмотреть. Но ведь он увидел?

— Что скажешь? — еще раз спросил Костя.

— М-м-м-м, — ответил камрад и поднял стакан.

У него было какое-то революционное лицо.

Лицо…

Может……

Костя посмотрел ему в лицо — оно не было безразличным, и это испугало его. Все было как раз наоборот — оно выражало полную растерянность.

— Ты это видишь? — спросил он.

— Что? — спросил Костя.

— Это! — он выпил и не выдыхая посмотрел на Костю.

— А ты? — спросил Костя.

Камрад кивнул.

— Ты точно это видишь? — спросил Костя.

Камрад снова кивнул.

— И……

В этот момент поезд подал гудок — обыкновенный, привычный, сообщающий о приближении к станции. Началось торможение.

— Я все понять не могу, — проговорил Виталик, — такое ощущение, что это продолжается со вчерашнего дня. Ты понимаешь? У тебя нет такого чувства, будто ты накурился?

— Я не курю, — ответил Костя.

— А вот я — курю. И пью. Но это хорошо. Значит, все это, — он показал рукой на окно, — вот!

Он вынул мобильный телефон и ткнул им в лицо Кости:

— Почти одиннадцать часов утра! Сети нет. Хотя нет, есть какая-та. Но дозвониться все равно никуда невозможно. Санёк пошел на разведку.

— Да?

— Куда-то в нашу сторону пошел. В вашу. Может, ты его видел. Или он свернул куда-то. Слушай, я хочу взять себя в руки и как-то вот так сказать…. А не могу сказать. Что-то мешает. У тебя есть такое?

— Да?

— Ага. Ты выпей. Вдруг тебе поможет. Вот мне не помогло, а тебе — поможет. Выпей, выпей. Я вспоминаю — была ли у нас трава? Вроде бы — не было. А?

— Чего?

— Ты помнишь?

— Нет, не было травы. Тогда.

— Да.

Он налил рюмку и посмотрел на Костю с надеждой. Тот выпил, но ничего не произошло.

— Ты еще выпей, — сказал Виталик.

Он еще раз налил, и Костя еще раз выпил.

— Ну? — спросил камрад Буффало.

— Не знаю.

— Ты в окно-то посмотри.

— Да нет.

— Ага…..

Камрад положил руку под голову. На него было страшно смотреть.

В этот момент засвистели тормоза, скорость резко упала, и за окном наметились какие-то проблески.

— Ага, — еще раз сказал камрад.

Он был странно безразличен к происходящему. Костя потянулся к окну — там стали видны некие очертания. Он присмотрелся. Без сомнения, это была какая-та станция. Выше деревьев, каких-то зданий, проступало темное, но все же, различимое, небо. Оно казалось однотонным, черно-белым. Но все же, чтобы увидеть его, требовались усилия.

Если взять и перепрошить подсознание так, чтобы невозможно было видеть солнце…….

Что сделает человек, чтобы вдруг снова увидеть его?

Прорыв.

Сквозь боль, сквозь путы чужого разума. Вылезти из кожи. Не быть собой!

— Фигня какая-то, — произнес Костя.

— Фигня, фигня, — ответил Виталик, налил водки и выпил.

Заскрипели тормоза. Поезд останавливался. За окном стало еще светлее, но для того времени, что показывали часы мобильного телефона, было слишком темно. Помимо времени, мобильник отображал таинственную сеть «H». Более того, минут тридцать на экране маячила какая-та реклама, и там было ничего не разобрать. То ли это были иероглифы, то ли — что-то с кодировкой. Хотя, конечно, никаких проблем с кодировкой у телефонов быть не должно быть.

— Куда же Саша пошел? — спросил Костя.

— А, — камрад махнул рукой, — щас выскочит и побежит паркуром заниматься, — у него там уже полно своих теорий. А у меня нет теорий. Видишь, какая разница, амиго? У меня ни одной мысли в голове нет. Я считаю, что надо пить водку. Сейчас поезд остановится, и посмотрим, ху из ху. Где мы? Воронеж? Да нет, должны были уже проехать. Сейчас, сейчас….. Вот увидишь. Выйдем. Не, алгоритмично…..

— Чего?

— Алгоритмично, говорю…..

— А…

— Я говорю, наши действия — подходим к проводнику. Спрашиваем, сколько стоит. Если а) стоим мало — идем назад и допиываем то, что есть. Else — если у нас есть немного времени, то мы идем и берем водку. Наверняка, в магазине водка будет дешевле. А, и пожрать возьмем. А то тутошняя жрачка что-то не очень. И вот, если следовать по этой ветке логики, мы берем водку и селедку. Или почему — селедку? Нет, давай возьмем именно селедку. И возьмем газету, чтобы резать. И воды. А то после рыбы фиг напьешься. И едем, стало быть, еще дальше.