Адская игра - [2]

Воспоминания молодости

Последний день в США Ф.Кастро провел в Гарварде. Молодой ироничный декан факультета искусств и наук Макджордж Банди устроил в университетском клубе торжественный обед. Несмотря на различное воспитание и жизненный опыт, их объединяло военное прошлое. Во время Второй мировой войны лейтенант Банди принимал участие в десанте союзников в Нормандии, военные подвиги Кастро на Кубе были более свежими.

На обеде Кастро разоткровенничался. Будучи в течение шести лет деканом факультета и представителем интеллектуальной элиты Гарварда, Банди принимал многих политических деятелей в стенах Гарварда, существовавшего 325 лет. Кастро был первым, кто откровенно рассказал о своей неудачной попытке поступления в этот престижный университет^{3}. Теперь по прошествии десяти лет Кастро находился в США, празднуя свой успех как политик.

Кроме Гарварда Кастро включил в программу турне по Восточному побережью США — Принстон и Йель.

По прибытии в штат Нью-Джерси его окружила толпа. Днем в школе Лоренсвилла Кастро настолько поразил школьников, беседуя с ними в церкви, что они дрались за обладание непотушенной сигарой, которую Кастро по небрежности оставил в аналое^{4}. Позже в Принстонском университете группа старшекурсников пронесла его на руках по стадиону. Йель (штат Коннектикут) отнесся к Кастро более сдержанно. И когда бывший студент Йеля Макджордж Банди проверял по часам, не опаздывает ли его гость на запланированное вечернее мероприятие, он вполне мог задаться вопросом, как встретит популярного кубинца Гарвард.

Необычно теплым апрельским вечером 8700 членов общины Гарварда собрались, чтобы приветствовать Фиделя. В открытом автомобиле Кастро и декан Гарварда ехали мимо толпы, направлявшейся к охотничьему дому Диллона. С трибуны перед этим домом, представляя революционного идола, Банди рассказывал о неудачной попытке Кастро поступить в университет. Воспользовавшись торжественностью момента, он заявил, что Гарвард готов исправить ошибку 1948 года и принять Кастро. Как изменился бы мир, прими Фидель это предложение^{5}.

Когда Кастро выступал в Гарварде, в Москве было раннее утро. Никита Хрущев только что принял решение, вследствие которого отныне жизнь Фиделя Кастро была накрепко связана с жизнью Макджорджа Банди.

В течение 30 лет ни Банди, ни какой-либо другой американец не знали, что под прикрытием «Операции „Правда“» Кремль планировал секретную операцию помощи кубинской армии по просьбе брата кубинского лидера Рауля^{6}.

В то время как американские журналисты, официальные лица и студенты не подвергали сомнению заверения Кастро о независимости от международного коммунизма, Рауль Кастро упорно добивался революционных изменений в отношениях между Москвой и Гаваной. Тайный член кубинской компартии Национально-социалистической партии (НСП), младший Кастро фактически контролировал кубинские вооруженные силы, после того как его брат стал премьер-министром. В апреле Рауль Кастро послал Лазаро Пенья, старого члена НСП и бывшего президента Кубинского конгресса профсоюзов, в Москву с просьбой помочь укрепить руководство кубинской армии. Р.Кастро считал, что необходимо направить на Кубу нескольких выпускников советских военных академий из числа испанских коммунистов в качестве советников «для помощи кубинской армии… по общим вопросам и в организации разведывательной работы»^{7}.

23 апреля 1959 года Президиум ЦК под руководством Хрущева по просьбе Рауля поручил Международному отделу ЦК КПСС, занимавшемуся отношениями с компартиями других стран, Министерству обороны и КГБ организовать с помощью Испанской компартии отправку двух испанцев — выпускников советских военных академий — на Кубу^{8}. Министерству финансов предписывалось обеспечить оплату этой акции. Несколько позже Президиум ЦК послал на Кубу дополнительно 15 офицеров — испанцев^{9}. Кубинская армия остро нуждалась в средствах, но сотрудники Министерства финансов Кубы, настроенные антикоммунистически, не должны были знать о советской помощи^{10}.

Годом ранее ни Кремлю, ни Вашингтону ничего не было известно о брате Фиделя Рауле. В свое время Сталин отдал Латинскую Америку США. Это был задний двор Америки, далекий для человека, который ограничивал свою сферу влияния Восточной Европой. Но при Хрущеве СССР искал союзников среди молодых националистически настроенных лидеров так называемого третьего мира.

Первый серьезный контакт между кубинскими повстанцами и Кремлем был косвенным. В декабре 1958 года представитель костариканской импортной компании Полини Сан Хосе посетил посольство Чехословакии в Мексике для обсуждения «поставок стрелкового вооружения, пушек и обмундирования для повстанческих батальонов Фиделя Кастро». Прага, которая с конца 40-х годов не принимала ни одного важного внешнеполитического решения без санкции Москвы, 17 декабря 1958 года запросила Москву. Поддерживая связи с молодыми членами кубинской компартии, по крайней мере, с начала 50-х годов, чехи хотели помочь этой таинственной «костариканской компании»^{11}.

Кремль, уверенный в том, что обязан при любых обстоятельствах поддерживать революционные силы в мире, 27 декабря 1958 года одобрил «намерение чешских друзей помочь освободительному движению на Кубе». Для уменьшения риска разоблачения Москва Предприняла меры предосторожности. «В документах не должен быть указан пункт назначения», — инструктировала Москва Прагу. Постоянно помня о ловушках ЦРУ, Президиум ЦК просил чехов «до заключения сделки тщательно проверить серьезность намерения компании». Было также решено не направлять оружия советского производства. Чехам предписывалось ограничить помощь оружием Второй мировой войны немецкого или чешского производства. Предполагалось, что если Вашингтон узнает о поставках, то для президента Эйзенхауэра будет легче проглотить такую «пилюлю»