Адриано Челентано. Неисправимый романтик и бунтарь - [44]

Я примирилась лишь после фестиваля рок-н-ролла в Palazzo del ghiaccio, в день первого большого успеха моего сына. Адриано поехал туда с температурой под 39. Я его сопровождала с термометром, таблетками и пилюлями в сумочке. Не знаю, видеть его выступающим на сцене с высокой температурой – это меня растрогало. Я больше его не пилила. Может, я приняла то, что он пошел своей дорогой, даже если бы это не принесло ему большого успеха.

–  А какую работу выполнял ваш сын, прежде чем решил заняться пением?

– Да всякую. Был сантехником, помощником в типографии, точильщиком, часовщиком. Но как только он обучался чему-либо, тут же бросал это дело и начинал учиться другому. Обучался он всему на «отлично». Я помню, как он осваивал точильное дело. Он не был точильщиком, которые ходят по улицам, а работал в мастерской со всеми этими машинками, инструментами. Чтобы обучиться мастерству, он взял пару ножниц из дома и забрал их с собой. Это были большие ножницы, специально для портных. И он их поточил. Да поточил так, что, когда снова принес их домой, казалось, это были ножницы для стрижки ногтей! А однажды к ним в мастерскую пришел мясник с большим мясницким ножом на заточку. Адриано его взял и поточил. Через пару дней мясник вернулся за своим ножом, и Адриано его отдал. Но теперь он казался скорее перочинным ножичком. «Но это не мой нож!» – кричал мясник. «Как не ваш? А чей же он? – ответил Адриано. – Смотрите – здесь даже и имя ваше выбито». – «Но мой нож был вот таким большим! – сказал мясник. – Мой нож был большим! Этот ножичек ты оставь себе. Он мне не нужен. Мне нужен мой нож».

Хозяину точильной мастерской пришлось оставить себе тот ножичек и купить мяснику новый нож.

Потом Адриано, конечно, всему научился и стал настоящим, умелым точильщиком. Но однажды прямо напротив точильной лавки открылся магазин часовщика. Адриано тут же сменил профессию и начал заниматься часами. Я была очень рада. Профессия часовщика очень хорошая, можно было неплохо зарабатывать и позаботиться, тем самым, о своем будущем. Адриано тоже был рад. Ему нравилось чинить часы, и он действительно делал это хорошо. Если бы не эта история с пением, он стал бы хорошим часовщиком. У него и сейчас есть к этому тяга. У себя дома он соорудил настоящую часовую лабораторию, и когда у него есть время, чинит там часы своих друзей, сестер или других родственников.

–  Вы предпочли бы, чтобы ваш сын все еще занимался часовым делом?

– Нет, нет. Доволен он, довольна и я. И потом, он бы не заработал всех тех денег, которые сейчас имеет. Я не стесняюсь об этом говорить: деньги – это прекрасная вещь, особенно для тех, кто многие годы, как я, существовал без них. Наша жизнь сильно изменилась, и мы должны благодарить за это Адриано. Изменилась внешне, я хотела сказать. Я раньше совсем никуда не выезжала, а теперь я могу себе позволить путешествовать. В машине, на самолете. Я езжу туда, сюда. Я еду туда, куда едет мой сын. Это он меня возит везде. Я не прошу у него ничего, никогда не говорю ему: «Адриано, я тоже поеду с тобой». Это он меня все время об этом просит. Некоторое время назад я ездила с ним в Германию, в Monaco di Baviera, где у него был концерт. Я полетела туда на самолете. «Тебе не страшно летать?» – спрашивал меня Адриано. Да нет же, какой там страх! Я не боюсь. Вот он да, он боится самолетов. И кораблей тоже боится. Адриано с большой неохотой ездит на таком транспорте. Через несколько месяцев он должен полететь в Америку, так как его пригласил американский певец, как же его зовут… Фрэнк Синатра. Правда, ему не нравится мысль о том, что он должен пересечь океан. Но я думаю, что, в конце концов, он все-таки туда поедет. По крайней мере, я на это надеюсь. И надеюсь, что он возьмет и меня с собой.

Нет-нет, в конечном счете, это даже хорошо, что он не стал часовщиком. Если бы он продолжил работать с часами, не произошло бы много чего прекрасного.

–  В вашей новой жизни случается только хорошее или же в ней есть и плохие стороны?

– Ну, конечно, бывает, случается и плохое. Например, предательство некоторых людей из «Клана». Видите ли, «Клан» был создан с одним намерением, очень сентиментальным. У моего сына всегда было много друзей, и он был им предан. Когда он стал знаменитым, он их не оставил. И так родился «Клан». Он был создан потому, что Адриано не хотел бросать старых друзей, хотел, как и раньше, постоянно видеться с ними, по вечерам вместе смеяться и развлекаться. Но как он мог это осуществить, если стал певцом, а они работали механиками в гаражах? Тогда он создал «Клан» и дал им всем работу. Когда его предали, он очень страдал из-за этого. Но настоящие друзья, которые его по-настоящему любили, остались с ним. Знаете, Адриано ведь очень щедрый, он всегда был таким. Он никогда не был особо привязан к деньгам. Если кто-то останавливает его на улице и просит немного денег, он, не задумываясь, тянет руку в карман и вытаскивает кошелек. Был период, когда около его дома была целая очередь из тех, кто просил у него деньги. Особенно мне запомнился молодой человек, который приходил к нам в конце каждого месяца как будто бы за зарплатой. В одном месяце он говорил, что у него заболела мать, в следующем – то, что у него плохо со зрением и он боится его полностью потерять, потом было землетрясение на Сицилии, а у него там якобы жили родственники, которые нуждались в помощи. Все это, конечно же, он выдумывал. Но Адриано всегда был наготове – с кошельком в руке. Понадобилось немало времени, чтобы он понял, что тот молодой человек его просто использовал. Но когда, наконец, он это понял, то вышвырнул его из дома.