Адольф Тьер: судьба французского либерала первой половины XIX века - [11]

.

«Замогильные записки» — это по жанру своеобразная автобиография, но не только, это и воспоминания, ведь автор делится своими впечатлениями об увиденном. Это также один из шедевров западноевропейской литературы, как представляется, французский аналог произведения Герцена «Былое и думы». Шатобриан как очевидец описывает французскую революцию 1789–1794 годов, Империю, Реставрацию, Июльскую монархию.

Ф. Шатобриан принял решение не публиковать «Записки» при жизни, чем выразил свое недоверие к современникам и через их головы обратился к потомкам, предав себя их суду. Это объяснялось, среди прочего, и вполне понятными мотивами: книгу, где даны характеристики многих живших в 1830 — 1840-е годы государственных деятелей — ясные и проницательные, а потому и неприятные, было небезопасно предавать широкой огласке.

Не случайно французский дипломат Марселлюс, несмотря на свою симпатию к Шатобриану, в своей книге, изданной в 1859 году, упрекал покойного писателя, который, по его мнению, «сделался неуязвим, скрывшись в могиле, и направил свои стрелы в людей, до сих пор сражающихся с превратностями жизни и неспособных ни защитить себя, ни ответить обидчику»[86].

Работая с данным источником, необходимо помнить о том, что Шатобриан был легитимистом и выступал против режима Июльской монархии и его видных представителей. Однако в целом это не помешало ему высказать трезвые и проницательные мысли, иметь оригинальный взгляд на события, поэтому этот источник достаточно ценен для предложенного исследования.

Другой французский легитимист и политический деятель, Альфред Пьер, граф Фаллу (1811–1886) также оставил воспоминания, появившиеся уже после его смерти[87]. Граф Фаллу был избран в палату депутатов в 1846 году и стал одним из видных представителей легитимистской и клерикальной оппозиции. Мемуары Фаллу интересны в связи с предреволюционным периодом 1847–1848 годов.

В отдельную подгруппу можно выделить воспоминания сторонних наблюдателей. Это люди, которые интересовались политикой, но не являлись членами французского правительства или депутатами, не принимали участия в острой внутриполитической борьбе за обладание министерским портфелем. К данной подгруппе можно отнести мемуары Рудольфа Аппоньи — австрийского посла в Париже с 1826 по 1851 год, оставившего подробные мемуары о политической жизни во Франции второй четверти XIX века[88].

Интересным источником также являются дневники Доротеи Дино[89]. Доротея Иоган, принцесса Курляндская, герцогиня де Талейран-Перигор, де Дино и де Саган (1793–1862), была супругой племянника известного французского дипломата Шарля-Мориса де Талейран-Перигора. У нее был свой салон в Париже, где собирался весь культурный и политический свет Европы. Среди ее частых гостей были герцог Веллингтон, прусский король Климент, Жозеф Фуше, Александр Гумбольдт, Оноре де Бальзак, герцог Орлеанский, Франсуа Гизо, граф Моле и Адольф Тьер.

Дневники герцогини Дино подтверждают, что она была прекрасно осведомлена о происходившем в большой политике той эпохи. Ее взгляд на события того времени представляет интерес, поскольку она, насколько ей удавалось, старалась оставаться независимым, сторонним наблюдателем и могла давать достаточно объективные оценки происходящего. Следует учесть, что источником являются, наряду с записками в форме дневника, хроники и письма, которые были написаны почти сразу после событий. Это свидетельствует о том, что в источнике лучше описан ход событий, меньше вымысла, когда автор по прошествии времени что-то забывает и вольно или невольно придумывает.

Еще одним крайне любопытным источником представляется двухтомник Вильяма Нассау Сеньора (1790–1864) — британского экономиста и журналиста, оставившего после себя «Беседы с господином Тьером, Гизо и другими выдающимися людьми во время Второй империи»[90]. В этом произведении, составленном в форме бесед Нассау Сеньора с видными политическими фигурами прошлого, Тьер, Гизо и другие политики вспоминали о делах давно минувших дней, высказывали свои критические замечания о политической жизни Франции и о своем личном восприятии тех или иных событий. В целом это довольно интересный источник, малознакомый даже французским исследователям.

Памфлетная литература. Важным источником для данного исследования послужила брошюра А. Тьера «Монархия 1830 года»[91]. Прошел год с момента Июльской революции, опрокинувшей режим Карла Х, и назрела необходимость понять, что же произошло в те дни, дать этому объяснение уже в более спокойной обстановке, когда страсти утихли и прошли переживания. Через год можно было подвести и некоторые итоги нового правления, оценить возможности новой государственной системы. Необходимость в написании этой работы появилась и по другой причине — она должна была стать ответом Тьера на нападки, раздававшиеся как из лагерей легитимистов и бонапартистов, так и из лагеря республиканцев. И действительно, автор в ней ведет как бы заочный спор с оппозицией. Он выступает здесь как апологет Июльской революции и рожденного ею режима Июльской монархии. Это понятно, ибо именно Адольф Тьер был одним из творцов этой революции, и поэтому он должен был защищать революцию, а значит, и свои убеждения.