Адольф Гитлер (Том 1) - [72]

Центральное значение в качестве исходной точки для конспиративных инициатив, а также заметной пропагандистской деятельности, равно как и в качестве места для контактов крайне правых сил принадлежало обществу «Туле», его штаб-квартирой была фешенебельная гостиница «Четыре времени года»; это общество поддерживало связи с самым широким спектром баварского общества. В то время оно насчитывало около 1500 членов, в том числе и весьма влиятельных лиц, имело свой символ — снова свастику — и свою газету — «Мюнхенер беобахтер». Во главе общества стоял некий политический авантюрист с сомнительным прошлым, усыновлённый одним потерпевшим крушение на востоке австрийским дворянином и унаследовавший от него звучное имя барона Рудольфа фон Зеботтендорфа[274]. По его собственному признанию, он рано попал под влияние таких идеологов-радикалов как Теодор Фрич и Ланц фон Либенфельс, чей безоглядный и не свободный от оккультных приправ расистский бред оказал в своё время влияние и на молодого Гитлера. Созданное Зеботтендорфом на рубеже 1917-1918 годов и сразу же развившее лихорадочную деятельность мюнхенское общество «Туле» продолжило традицию антисемитских объединений «фелькише» довоенной поры и уже одним своим названием вызывало в памяти основанную в 1912 году в Лейпциге секту «Германен-Туле», члены которой должны были быть «арийских кровей» и представлять перед приёмом в это сходное с ложей содружество данные о росте волос на различных участках своего тела, а также отпечаток ступни в качестве расового отличительного признака[275].

Детище Зеботтендорфа развернуло ещё во время войны, в январе 1918 года, разнузданную, главным образом воинствующе антисемитскую пропагандистскую деятельность, рисовавшую еврея «смертным врагом немецкого народа» и воспользовавшуюся в конечном счёте кровавыми и хаотическими событиями времени Советов, чтобы с триумфальным видом выдать их за доказательство своей правоты. Своими дикими, экстремистскими лозунгами это общество в определяющей мере нагнетало ту атмосферу безудержной и непристойной расовой ненависти, в которой только и мог рассчитывать на продолжительный эффект радикализм «фелькише». Уже в октябре 1918 года в его кружках ковались планы правого переворота, оно же было инициатором различных проектов убийства Курта Эйснера, а 13 апреля предприняло попытку путча против правительства Советов. От него же тянулись многочисленные нити к русским эмигрантским кругам, имевшим штаб-квартирой Мюнхен; в поддержании этих контактов особая заслуга принадлежала молодому студенту-архитектору из Прибалтики Альфреду Розенбергу, которому революция в России нанесла глубокую травму. В помещениях общества и на его собраниях можно было встретить почти всех тех актёров, которые будут в последующие годы главными действующими лицами на баварской сцене. И некоторых из будущих деятелей партии Гитлера впервые сведёт вместе это общество; чередой проходят по источникам такие имена как Дитрих Эккарт и Готфрид Федер, Ханс Франк, Рудольф Гесс и Карл Харрер.

По поручению общества «Туле» спортивный журналист Карл Харрер вместе со слесарем-механиком Антоном Дрекслером организует в октябре 1918 года некий «Политический рабочий кружок». Эта группа считала себя «объединением избранных личностей для обсуждения и изучения политических вопросов», хотя намерение её инициаторов состояло в том, чтобы преодолеть отчуждение между массами и правыми националистами. Однако поначалу членами кружка были всего несколько рабочих, товарищей Дрекслера — тихого, неуклюжего, несколько чудаковатого человека, работающего в мюнхенских железнодорожных мастерских и не находящего выхода для своей тяги к политической деятельности в рамках существовавших партий. Ещё в марте 1918 года он по собственному почину организовал «Свободный рабочий комитет за добрый мир», целью которого была борьба с ростовщиками и укрепление воли рабочего класса к победе. Главный опыт, усвоенный в политике этим серьёзным человеком в очках, состоял, в частности, в том, что марксистский социализм неспособен справиться с национальным вопросом или хотя бы дать на него сколь-нибудь удовлетворительный теоретический ответ; этот его вывод отразился и в заголовке статьи, опубликованной им в январе 1918 года, — «Фиаскопролетарского интернационала и крах идеи братского единения»[276]. Это был все тот же, только лишний раз подтверждённый готовностью социалистов в августе 1914 года воевать опыт, что ещё в 1904 году свёл немецких рабочих Богемии в Тратенау для основания Немецкой рабочей партии (ДАП). И вот под тем же названием Антон Дрекслер, собравшись 5 января 1919 года с двадцатью пятью другими рабочими тех же мастерских в ресторации «Фюрстенфельдер Хоф», основал теперь свою партию. Несколько дней спустя, по инициативе общества «Туле», ей был придан в гостинице «Четыре времени года» статус национальной организации. А Карл Харрер назначил себя её «Имперским председателем»[277]. Как видим, титул достаточно претенциозный.

Итак, в действительности новая партия, собиравшаяся раз в неделю в заднем помещении пивной «Штернэккерброй» в доме № 54 по улице Имталь, замышлялась отнюдь не как партия скромного покроя, рассчитанного на маленьких людей. Хотя Дрекслеру иной раз удавалось привлечь в качестве докладчиков некоторых местных знаменитостей «фелькише» — вроде Дитриха Эккарта или Готфрида Федерал, — дальше хмурых разговоров о политике на уровне их кругозора, мотивов и целей дело не шло. Характерно, что партия совсем не проявляла себя на публике, да и вообще была не столько партией в общественном смысле, сколько разновидностью типичной для Мюнхена тех лет смеси тайного союза и застольной компании, которую свела вместе горькая смутная потребность поиска единомышленников. В списках участников-собраний фигурировало от десяти до сорока человек. Позор Германии, травма, нанесённая проигранной войной, антисемитские настроения и жалобы на порвавшиеся «узы порядка, права и морали» — таковы доминирующие темы этих собраний. «Основополагающие линии», зачитанные Дрекслером на учредительном заседании, были свидетельством косноязычной искренности, преисполненной злости на богатых, пролетариев и евреев, спекулянтов и на подстрекательство вражды между народами. Они содержали требования ограничить годовой доход десятью тысячами марок, настаивали на паритетном представительстве землячеств в штате германского министерства иностранных дел, а также на праве «квалифицированного и оседлого рабочего… быть причисленным к среднему сословию» — ведь счастье «не во фразе и пустых разговорах, не в собраниях, демонстрациях и выборах», а в «хорошей работе, полной кастрюле и успехах детей»