Адольф Гитлер. Путь к власти - [7]

Интересна также характеристика, данная Гитлеру доктором Гумером, классным руководителем Гитлера в реальном училище в Линце. Учитель сделал ее в 1923 году не только от своего собственного имени, но и от имени многих коллег. Хотя учитель в то время уже безоглядно восторгался своим бывшим трудным учеником, он стремился к объективности: «Он явно был талантлив, хотя и в ограниченной области, но плохо мирился с попытками давления. По крайней мере, он считался упрямым, своенравным, неуступчивым и вспыльчивым. Ему с трудом удавалось придерживаться школьных правил. К тому же прилежанием он не отличался. Гитлер был бесшабашным художником… его желание работать исчезало так же быстро, как и появлялось. Наставления учителей нередко воспринимались им со скрытым упрямством. Кроме того, он требовал от своих соучеников безоговорочной покорности, ему нравилась роль лидера»54. Доктор Гумер опубликовал свидетельства (скорее всего, смягченные, лишенные острых углов, но все же не очень-то положительные) о жизни Гитлера, когда его бывший ученик находился в тюрьме в ожидании процесса по делу о государственной измене. Адвокат Гитлера (доктор Родер) подал запрос на характеристику Гитлера в надежде получить положительные сведения о характере обвиняемого, что могло способствовать оправданию. Очевидно, учитель ни в коем случае не хотел навредить своему знаменитому ученику, что видно из смягчающего постскриптума: «Как показывает опыт, поведение в школе мало что означает для последующей жизни, и в то время как отличники часто исчезают бесследно, неуспевающие ученики добиваются успеха, как только получают необходимую свободу от давления». Самооценка Гитлера в «Моей борьбе» значительно отличается от того, что о нем известно из объективных источников. В книге, полностью перекручивая факты, Гитлер пишет: «Я был маленьким заправилой в классе, хорошо и с легкостью учился в школе»55. В 1937 году доктор Гумер нанес тогдашнему фюреру визит в Берлине. После личного разговора со своим бывшим учеником он вернулся домой восторженным фанатом Гитлера.

Особняком от, в общем, серьезных разработок стоит попытка Йетцингера обосновать наследственные черты Гитлера, в которых он усматривает явные проявления «четырех типичных свойств евреев»: ум, ораторский талант, до крайности развитое стремление к власти и садистская ненависть 56. Автор обосновывает подобную оценку тем, что Гитлер — четвертьеврей: «если бы можно было установить это со всей определенностью, мы бы получили ключ к разгадке тайны Гитлера»57.

Исследуя период жизни фюрера в Вене, Йетцингер в первую очередь подвергает критическому рассмотрению воспоминания «друга юности» Гитлера Августа Кубицека, который в начале 1908 года переехал в Вену с Адольфом Гитлером и провел с ним 4 месяца 58. Благодаря интервью, которые дал Кубицек в 1956 году незадолго до смерти, удалось выяснить важные детали и выявить многие ошибки. Насколько сомнительны свидетельства друзей Гитлера (единственные весомые источники) о жизни фюрера в Вене, выяснилось значительно позже. Эти свидетельства возникли по поручению и под пристальным наблюдением НСДАП. По сохранившимся записям сотрудников главного архива НСДАП, датированных 1938 годом, можно суверенностью сказать, что «Кубицеку продиктовали его воспоминания о фюрере»59. Его подробно проинструктировали о содержимом воспоминаний. Существует запись: «…этот отчет, несомненно, станет одним из наиболее значительных документов центрального архива». Решение, принятое по тщательно спланированному отчету Кубицека, также было несомненным для НСДАП: «…непостижимое для нас всех величие фюрера [существовало] уже во времена его молодости».

Описание самим Гитлером тягот жизни в Вене возникло в 1924 году. Это был политический расчет — стремление завоевать расположение рабочих. Сказочка о бедном молодом человеке, пытающемся добиться успеха в большом городе без чьей-либо поддержки, — такая же фальшивка, как и сказочка о школьнике Гитлере, который «с легкостью хорошо учился».

Серьезных свидетельств о характере и способностях Гитлера, позволивших ему добиться успеха, нет ни в мемуарах Кубицека, написанных для НСДАП, ни в лживом самолюбовании «Моей борьбы», выдуманной национал-социалистом Гитлером в критический момент для успешной карьеры. Однако такие свидетельства находятся в немногих письменных материалах, письмах, открытках и официальных записях, датируемых с 1907 по 1914 год, созданных либо самим Гитлером либо касавшихся его 60. Чрезвычайно показательным является, например, письмо Магдалены Ганиш, хозяйки квартиры, которую снимала семья Гитлеров во время их проживания в Линце 61. В этом письме Магдалена Ганиш описывает свои беседы с молодым Гитлером, в которых шла речь о назначении встречи со знаменитым профессором Академии изобразительных искусств (директором Альфредом Роллером).

Примечательно, как 19-летнему Гитлеру ловко удается перекручивать правду: неудачу на вступительных экзаменах в Академии изобразительных искусств в Вене «студент-художник» называет «проблемой с количеством мест» — как будто его не приняли именно из-за того, что все места на курсе были уже распределены. Он выставляет себя, как с восторгом свидетельствует госпожа Ганиш, «серьезным, целеустремленным молодым человеком, зрелым, превышающим уровень развития своих сверстников, приятным и солидным». Гитлер велеречиво расхваливает профессора Роллера, с которым лично была знакома Иоганна Мотлох, подруга хозяйки квартиры. По его словам, Роллер удостоился «мировой славы» и «он почитает его за его работы».