Адмирал С.И.Мордвинов. Сподвижник Петра - [7]

Внучка Адмирала фрейлина Двора Н. Н. Мордвинова

В то время мало еще было каменных строений в Коломне, и это была большая постройка. Императрица Елизавета Петровна, проезжая мимо, была очень довольна, остановилась, приказала позвать к ней подрядчика и подарила ему двести рублей, сказав, чтобы он хорошенько строил.

Место, принадлежавшее дедушке, было очень большое: там был сад и пруд, по которому катались дети на маленьком кораблике. Дача, о которой он упоминает, была в Екатерингофе, рядом с дачею княгини Дашковой. Дед мой, Семен Иванович, скончался в 1777 году в конце марта месяца. Он оставил собственноручный журнал, который хранится в Морском министерстве. Издатель сего журнала, г-н Елагин, признавая, что много раз эти Записки были полезны для исследователей по истории русского флота, полагает, что адмирал Мордвинов составил их по увольнении его от службы. Дед мой подал прошение об увольнении его от службы в феврале 1777 года. Получил указ об увольнении в марте того же года и в том же месяце скончался. Возможно ли было 77-летнему старцу исполнить таковой труд в течение нескольких последних дней его жизни?! При увольнении деда моего от службы государыня пожаловала ему богатое имение в Белоруссии (с 2000 душ). Имение это принадлежало прежде Ордену иезуитов. Отец мой, Николай Семенович, родился в 1754 году, апреля 17-го, в селе Покровском. С малолетства он учился дома, у родителей; брал уроки французского языка в пансионе, бывшем в то время единственным в Петербурге. Содержатель этого пансиона был итальянец Вентурини, а помощник его, француз, отставной сержант.

Н. С. Мордвинов

Отец мой был очень любознателен с самого детства и часто делал учителям разные вопросы, а они, не умея растолковать их, удовлетворяли его линейкой по рукам. Много ли можно было приобресть познаний от таких учителей! При всем том обучались там дети знатных русских дворян — граф Николай Петрович Румянцев и другие. Бабушка моя была строгая мать, дед — нежный отец; но как в то время жены уважали и боялись своих мужей, то бабушка и не смела наказывать детей в присутствии дедушки; отца моего она называла балованным сынком, потому что он не всегда поддавался ее наказанию: казалось, с детства понимал чувство справедливости и иногда убегал от розог под защиту к отцу в кабинет, но никогда не жаловался, хотя и чувствовал, что он не виноват; положа ручки на стол, смотрел отцу в глаза, и тот, угадывая, что ребенок огорчен, спрашивал его: «Что ты, Коля?» Он всегда отвечал: «Так, батюшка, ничего». Отец мой около десятилетнего возраста был взят во дворец для воспитания с наследником великим князем Павлом Петровичем и был любимым его товарищем; кротостию своей и благоразумием имел большое влияние на смягчение характера великого князя, так что даже наставник его, граф Никита Иванович Панин употреблял иногда отца моего склонять его к послушанию, — и великий князь никогда не сердился, когда Мордвинова указывали ему в пример. Однажды отец мой подвергнулся выговору. Некто поднес Павлу Петровичу ящик с фейерверком. Великий князь принял подарок и просил моего отца спрятать его. Маленький товарищ, по неопытности своей, поставил под свою кровать; граф Панин, увидев этот ящик, строго побранил Мордвинова за неосторожность. В 1766 году отец мой поступил на службу, 12-ти лет, гардемарином, чрез два года произведен в мичманы. Заслужив доверие своих начальников, он получил поручение провожать одного англичанина в Киев. Этот англичанин был не очень трезвого поведения; отцу моему, тогда четырнадцатилетнему юноше, эта комиссия была очень неприятна и затруднительна, но он выполнил ее благополучно.

Из Записок Семена Ивановича видно, что в 1770 году отец мой был адъютантом при своем отце. В 1771 году он был взят к адмиралу Ноульсу в генеральс-адъютанты в Кронштадт. В следующем году поехал с адмиралом на Дунай и в том же году возвратился в Петербург. В 1774 году отец мой был послан в Англию для усовершенствования в морской службе. Около трех лет он находился в постоянном плавании на английских судах; между прочим, был и на купеческих; получил отличнейшие свидетельства от разных лиц о примерной его деятельности, успехах и всегдашнем благонравном поведении. Он начал там свою службу с самого младшего чина, чтобы практикою приобрести точные сведения во всех своих обязанностях по мореходству; по прошествии трех лет возвратился на русский флот и служил в Кронштадте. Во время плавания на английских судах ему случалось несколько раз посещать берега Америки и быть в разных местах ее континента, а для большего ознакомления с просвещением европейских народов он путешествовал по Германии, Франции и другим западным государствам.

Когда он был в Англии, то внезапно услышал о смерти своего отца, которого он невыразимо любил. Печальную эту весть сообщил ему приятель, встретивший его, и это известие так поразило его, что он сделался болен и впал в продолжительную меланхолию. Оставив Англию, он поехал в Португалию, где провел лето в приятном английском семействе, в очаровательной долине Чинтра (Cintra); там только здоровье его поправилось. Говоря об этой долине, он находил сходство с долиною Байдарскою в Крыму, где только недоставало вида моря. По смерти отца своего, возвратясь в Россию, он имел большое попечение о своих сестрах и братьях, старался заменить им нежно любящего отца, занимался воспитанием сестер, особенно младшей, Анны, и брата Евграфа, которых он очень любил, старался внушать им любовь к наукам, занимался выбором книг, потребных для просвещения молодых умов, и, во всем руководя их образованием, даже обращал внимание на туалет сестер своих.