Адмирал Нимиц - [232]

Трумэны приняли приглашение Нимицев прийти к ним в Дом обсерватории поиграть в подковы. Накануне офицеры секретной службы приехали проверить территорию. «Великолепно, — сказал руководитель группы миссис Нимиц. — Нам ничего не нужно делать. Завтра днем мы сможем расслабиться на несколько часов. Здесь везде моряки, и никто не сможет попасть сюда».

Когда приехали Трумэны, Честер позвал Гарри в дом и одолжил ему пару своих старых штанов. Потом все отправились на площадку, где Гарри и Кэтрин играли в паре против Честера и Бесс. Так как Гарри был новичком, выиграли Бесс и Честер, но весело было всем. После игры хозяева и гости прогулялись по территории обсерватории. Трумэны заметили: какими свободными должны себя чувствовать хозяева, когда остаются одни и кругом никого нет — даже секретной службы, которая следует за ними по пятам.

Честер показал Трумэну прекрасный дуб, который он очень любил. На обочине лужайки они остановились под яблоней, сорвали по яблоку и съели. Трумэны похвалили яблоки за вкус и аромат; миссис Нимиц вызвала ребят из кухни и велела им набрать большую сумку яблок. После этого гости и хозяева отправились в дом, где им подали коктейль.

Когда Трумэны уже садились в машину, один из служителей с кухни притащил сумку с яблоками и отдал ее шоферу. Миссис Трумэн наклонилась к водителю и сказала: «Эти яблоки должны отправиться не на кухню, а к нам в спальню. Мы их съедим».

Вскоре после этого в приемной командующего морскими операциями появился человек, называвший себя чемпионом мира по игре в подковы. Он спросил, может ли он получить фотокарточку Нимица с его автографом.

«Вы не только получите карточку, — ответил Флаки. Уверен, он захочет встретиться с вами».

Адмирал действительно пожелал встретиться с «чемпионом». После долгого разговора, уведшего их далеко от первоначальной темы, Нимиц позвонил президенту. «Гарри, — сказал он, — у меня тут сидит чемпион по бросанию подков. Разреши ему явиться в Белый дом и показать мастерство».

Встречи Трумэна были отменены, и через 15 минут он, Нимиц, Флаки и «чемпион» уже были в саду за Белым домом, пытаясь повторить особенно хитрые приемы и броски.

Адмирал Нимиц использовал личную дружбу президента Трумэна, чтобы дать ему военно-морское «образование». Чтобы помочь Трумэну забыть его артиллерийское прошлое, Нимиц устроил для него в Малом Белом доме[73], рядом с Ки-Уэст-Навал[74], место отдыха. Здесь он организовывал для Трумэна походы на подводных лодках, в том числе на одной атомной. Он сопровождал президента на некоторые крейсера, чтобы продемонстрировать, на что они способны. Расположение Трумэна к армии никогда не ослабевало, но после «уроков» Нимица он проникся особым уважением к флоту.

Однажды миссис Нимиц была удивлена звонком леди Балфур, супруги посла Великобритании. «Миссис Нимиц, — сказала она, — Уинстон Черчилль только что вернулся из Флориды, где отдыхал, и хочет побеседовать с вашим мужем. У него никогда не было такой возможности. Я спросила, с кем он хотел бы встретиться, и он ответил: «Только с Нимицем. Хочу встретиться с адмиралом Нимицем». Можем ли мы с вами устроить эту встречу?» Последовала небольшая пауза, и леди добавила: «Вы придете сегодня к нам на ужин?»

«Это сложно, — ответила миссис Нимиц, — мы уже приглашены». Тем не менее, подумала она, надо посмотреть, что можно сделать; она знала, что адмирал Нимиц больше всего хотел бы встретиться с Черчиллем. Кэтрин позвонила чете, пригласившей их на ужин, и объяснила ситуацию. Те ответили, что все в порядке и они не обидятся. Вот почему Нимицы ужинали в тот день в британском посольстве. За столом было лишь несколько человек, так как Черчилль объявил: «Мне не нужен официальный прием; я хочу поговорить с Нимицем».

После обеда, когда все вернулись в гостиную, Черчилль допил виски и выкурил одну из своих огромных сигар, тех, которые так поражали доктора Андерсона. Затем он усадил Нимица рядом с собой.

Черчилль спросил: «В каком звании вы начинали войну?» Нимиц ответил, и Черчилль назвал свое. После этого начался живой и искренний разговор, который длился полтора часа. Оба получили огромное удовольствие от собеседника.

Конечно, адмиралу Нимицу присуждались почетные степени многих университетов, и он находил время принимать их. Вероятно, самое большое удовольствие он получил, когда Ричмондский университет присудил ему степень доктора юридических наук. Генерал Эйзенхауэр, коллега Нимица. в Объединенном комитете, получил ту же степень того же университета во время той же церемонии. Присвоение было организовано Дугласом Фриманом, ректором университета и его редактором-историком, книгами которого восхищались и Нимиц, и Эйзенхауэр. После церемонии Фриман чествовал генерала и адмирала на приеме, устроенном в саду. Оба пятизвездных офицера охотно позировали газетным фотографам с коктейльными стаканами в руках.

Когда фотография, одобренная обоими, была опубликована, местные пуритане обрушили на газеты шквал возмущенных писем, к великому изумлению новоиспеченных юристов.

Командующий морскими операциями по традиции является президентом Военно-морского института США, а также является членом его контрольного совета, который во времена Нимица действовал как редакционная коллегия. Обязанностью Нимица было чтение многочисленных рукописей книг, которые готовил к изданию Институт, и статей, предназначенных для ежемесячника «Труды Военно-морского института США». Кроме того, он должен был назначать собрания коллегии Института на территории Военно-морской академии в Аннаполисе. На первый взгляд, это была еще одна обуза для и без того перегруженного обязанностями командующего морскими операциями, но на деле это занятие доставляло Нимицу особенное удовольствие; Он читал быстро, умел хорошо угадывать, что хотят прочитать флотские офицеры и что из военно-морской литературы стоит читать. Особенно строго он относился к языку и был врагом многословия и расплывчатых, неясных выражений. Его синий карандаш безжалостно вычеркивал все ненужное или уводящее в сторону в рукописях, которые адмирал просматривал для Военно-морского института.