Адмирал ФСБ (Герой России Герман Угрюмов) - [58]
Что интересует иностранцев? Информация стратегического плана: строительство Вооружённых сил, состояние военного и мобилизационного потенциала, военные разработки. К сожалению, здесь нашим классическим противникам активно помогают спецслужбы недавних наших союзников.
— Не могу не спросить бывшего начальника военной контрразведки Тихоокеанского флота о нашумевшем деле военного журналиста Григория Пасько, арестованного по обвинению в шпионаже. В прессе на этот счёт говорилось немало.
— Отчасти я понимаю журналистов: корпоративность, цеховая солидарность… Но здесь коленкор иной. До момента задержания УФСБ по Тихоокеанскому флоту вело в отношении Пасько длительную оперативную проверку. В результате было установлено, что подданные одного иностранного государства…
— Японии?
— …одного иностранного государства установили с Пасько контакт. За материальное вознаграждение он собирал и передавал им секретные сведения о Тихоокеанском флоте, оборонной промышленности. Впоследствии эксперты дали заключение, что часть переданных Пасько данных составляла государственную тайну. Не забывайте: Пасько — офицер. Он имел допуск секретности и прекрасно понимал, что к чему.
— Говорят, однако, что Пасько передавал данные об экологии, о сливе радиоактивных отходов в океан.
— В этой части ФСБ не имеет к нему никаких претензий. Но повторяю: речь идёт о совершенно других материалах.
— С агентурой иностранных разведок всё более-менее понятно. А как обстоит дело с негласными сотрудниками военной контрразведки? Разрушение армии вряд ли способствует особой сознательности.
— Не сказал бы, что мы испытываем в этом серьёзные проблемы. Массового оттока агентуры не произошло. Может быть, потому, что основная часть людей идёт на сотрудничество с органами сознательно. И хорошо. Нам не нужны стукачи. Нам нужны помощники, которые понимают, что и зачем они делают.
— Закон об оперативно-розыскной деятельности позволяет заключать с агентом контракт. Вы пользуетесь этой практикой?
— В единичных случаях. Как правило, люди работают не за деньги, а за идею.
— К вопросу о деньгах. Положение в армии — известно. Военной контрразведке легче?
— Мы в равных условиях. По закону финансирование органов ВКР идёт из Минобороны. Если воинская часть сидит без зарплаты — значит, и наши сотрудники бедствуют вместе со всеми.
— Это сближает?..
— Сближает… На «земле» между особистами и военными практически не бывает разногласий. Напротив, все помогают друг другу.
Недавно на Камчатке был проведён анонимный опрос восемнадцати командиров подлодок: «Нужен ли вам в походе опер?» Все восемнадцать ответили категорически: нужен! Особист — наш главный помощник.
И наоборот, во всех экстренных случаях командиры спешат на выручку чекистам. Некоторое время назад в одной из частей произошло ЧП. Офицер-ракетчик высказал угрозу взрыва ракетной базы. Через 20 минут после этого самолёт командующего был готов к полёту, через 40 уже поднялся в воздух. На борту находилась группа офицеров военной контрразведки. Если бы не такая оперативность, кто знает, чем всё могло бы закончиться.
— Вы заговорили о терроризме. Наверное, эта головная боль похлеще, чем шпионы?
— Не только терроризм, но и преступность, коррупция, незаконный оборот оружия. Обращусь к цифрам. В нынешнем году по нашим материалам военная прокуратура возбудила более 430 уголовных дел. Была проведена масса прокурорских проверок.
Но главное для нас — не столько схватить с поличным, сколько предотвратить преступление. Профилактика, предупреждение, особенно в войсках и на объектах РВСН, флота — без этого никуда.
— Как же вам удаётся решать столько задач при таком мизерном финансировании?
— Иногда мне и самому это непонятно. Но, в конце концов, в органы люди идут не за деньгами. Слава Богу, не всё ещё решает Его величество Доллар.
— И последний — «юбилейный» вопрос: как будете справлять праздник?
— Как и положено: весело. Мы неплохо поработали за этот год, добились определённых результатов. Ряд сотрудников представлен к наградам.
Больно, к сожалению, осознавать, что до этой даты не дожили многие товарищи. За последние годы при исполнении служебных обязанностей погибли семь военных контрразведчиков. Один из них, капитан Громов, посмертно был удостоен звания Героя России.
Я уверен, что во всех отделах и Управлениях военной контрразведки третий тост будут пить молча и не чокаясь…
«Московский комсомолец» от 19.12.1998 г. «Особисты, вперёд!»
Александр Витальевич Лад-к:
Когда я был назначен к нему порученцем и увидел, как он работает, то… это не сравнимо ни с чем! Приезжал рано, окна в его кабинете не гасли допоздна, из командировок не вылезал… При этом он еще находил время, чтобы помогать сотрудникам решать бытовые вопросы.
Парни из «Альфы» и «Вымпела», сопровождавшие его, поражались его мужеству и готовы были идти с ним куда угодно. Уже после начала войны мы с ним Чечню проехали с севера на юг и с запада на восток. За ним охотились. За его голову обещали гигантскую сумму в американской валюте. Мы неоднократно фиксировали радиоперехваты, вроде этого: «Э, слюшай, что у вас там дэлается! Куда ви смотрите, если вчера у вас под носом крутился этот толстый адмирал! Почему, биляд, не замочили?! Разъезжает, наглец, по Чечне, как у себя дома!..» Были указания от разных полевых командиров чеченскому спецназу: взять «толстого адмирала» в заложники, на худой конец — пристрелить или взорвать. Наша служба всякий раз предотвращала покушения на него.
В год Полтавской победы России (1709) король Датский Фредерик IV отправил к Петру I в качестве своего посланника морского командора Датской службы Юста Юля. Отважный моряк, умный дипломат, вице-адмирал Юст Юль оставил замечательные дневниковые записи своего пребывания в России. Это — тщательные записки современника, участника событий. Наблюдательность, заинтересованность в деталях жизни русского народа, внимание к подробностям быта, в особенности к ритуалам светским и церковным, техническим, экономическим, отличает записки датчанина.
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.