Адмирал ФСБ (Герой России Герман Угрюмов) - [23]
Как должны мы были себя чувствовать? А те десятки сотрудников, которые работали внутри этих подрывных групп и с риском для жизни добывали информацию?..
А как красиво говорил Панахов на митингах!.. Шербет! Рахат-лукум! Рабочие молились на него.
Баграт Рафаэлович Князчан:
Митингование в Баку после Сумгаита тянулось месяцами. Покушения на армян и русских не прекращались в республике и в столице: поджигали дома, убивали. Допустим, врываются ночью, выламывают двери, насилуют женщин, отбирают ценности, поганят квартиру. Что должны думать соседи-армяне? Естественно, как бы побыстрее уехать. Но на вокзалах билеты армянам не продают, контейнеров не дают… Мне приходилось и добывать билеты, и контейнеры, и сопровождать людей до посадки.
Условия поставлены такие: бросайте всё и мотайте отсюда, тогда не тронем. Случалось и так: по спискам увидят, что грузят армянский контейнер — крановщик его пару раз о землю шваркнет, потом только опустит на платформу. Внутри контейнера — каша из обломков мебели, стекла, посуды.
Было бы еще хуже, если бы не Герман. Он знал всю обстановку, его ребята с площади не уходили. Но что можно реально сделать, если на площади, как минимум, 50 тысяч наэлектризованных людей!.. Только иметь информацию и вырабатывать упреждающие решения.
Пару раз его ребята очищали площадь. Большую помощь оказало местное КГБ. Мобилизовали пять-шесть десятков автобусов (насколько я знаю, это была разработка Германа). На огромной площади ежедневно собиралось от 30 до 50 тысяч человек, а на ночь оставалось у костров тысяч пять. Подъезжали всё время машины, привозили митингующим водку, продукты. И вот: пять колонн автобусов разрезают площадь, милиция и переодетые сотрудники распихивают людей в автобусы и развозят по городу. Несколько раз так очищали ночную площадь. А что дальше: в отделениях переписывали фамилии и отпускали. «А я сижу просто ради интереса» — и докажи обратное…
Только пять постов досмотра я организовал на южном въезде в Баку: на 80-м километре, на 65-м, на 30-м и два прямо на въезде в город. Матросы тогда уже были вооружены. Багажник открывают — водка, палатки, продукты… Водку разбивали, палатки изымали. А везли спиртное ящиками из районов, коровьи, бараньи туши — на пропитание митингующим. Кто-то хорошо все это организовывал, чувствовалась невидимая рука кукловода.
Николай Алексеевич Медведев:
Я бы посоветовал тебе выделить отдельной строкой: Герману Алексеевичу не хватало власти и полномочий для того, чтобы реализовать всю ту информацию, которую органы безопасности имели. И лично он.
Автор: Николай Алексеевич Медведев правильно сказал о нехватке полномочий у тех людей, которые обладали полной информацией о создавшемся взрывоопасном положении в республике. Вспоминается книга Антона Ивановича Деникина «Путь русского офицера», где он рассказывает о смуте 1905 года: «На почве растерянности властей на местах выросло такое явление, не сроднее военной среде, как организация тайных офицерских обществ; не для каких-либо политических целей, а для самозащиты… Мне известны три таких общества. В Вильне и Ковно офицерство ввиду угроз террористическими актами по адресу высших военных начальников взяло на учёт известных в городе революционных деятелей, предупредив их негласно о готовящемся возмездии… В Баку дело обстояло более просто и откровенно: открытое собрание офицеров гарнизона постановило и опубликовало во всеобщее сведение: «В случае совершения убийства хоть одного солдата или офицера гарнизона, прежде всего являются ответственными, кроме преступников, руководители и организаторы революционных организаций. Преступники пусть знают, что отныне их будут ловить и убивать. Мы не остановимся ни перед чем для восстановления и поддержания порядка».
В то время такое жёсткое заявление оказалось более чем действенным. Но — увы! — времена меняются, и Герман Угрюмов в иное время и при других политических обстоятельствах не мог действовать такими же методами… Он действовал другими.
Капитан 1-го ранга Я. Я.:
Сотни русских и армянских семей до скончания века должны молить Господа о царствии небесном для Угрюмова. У них, конечно, были и конкретные спасители, мужественно отбивавшие их от взбесившейся толпы, а затем сопровождавшие в безопасные места. Но Герман Алексеевич разрабатывал и лично руководил операцией по спасению мирного населения. От него зависело — как слаженно будут действовать другие.
Не забуду 1989 год, когда я получил по своим каналам информацию, что с целью запугивания командующего Каспийской военной флотилией готовится покушение на его сына, который вначале был курсантом Каспийского военного училища, а затем перевёлся в Ленинград. Они нашли его и там.
Я срочно доложил информацию Герману Алексеевичу.
— Быстро в машину, поехали!
Приезжаем к командующему, вошли вдвоём, доложили. Тот схватился за сердце:
— Мужики, это мой единственный сын! Какая от меня нужна помощь?..
Обмозговали все варианты, выбрали лучший, спланировали красивую и надежную операцию. Покушение на сына командующего не состоялось.
Что ещё мне представляется важным: ещё до начала кровавой свистопляски в Сумгаите и Баку у нас в Особом отделе существовал слаженный, сплочённый коллектив. Старшие товарищи помогали молодым, а не кичились своей опытностью, не стремились в угол загнать. Это ж здоровая атмосфера, способствующая профессиональному росту, подогревающая желание работать и совершенствовать мастерство. О себе скажу: школа, которую я прошёл с ним бок о бок именно в мирный период, очень многое мне дала! И в профессиональном, и в человеческом плане.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.