Адмирал Александр Васильевич Колчак - [5]
На Пасху 1916 г. А. В. Колчак был произведен в чин Контр-Адмирала. Весной 1916 года, как только состояние льда позволило, он возобновил минные заграждения при входе в Рижский залив, пользуясь ледокольными судами, а потом опять сосредоточил туда минную дивизию. Тогда же, получив сведения о выходе из Стокгольма каравана немецких судов с грузом руды, под защитой вооруженных судов, Колчак с миноносцами совершил на них нападение, рассеял пароходы и потопил одно из конвоирующих судов. Это было последним его делом в Балтийском море.
28 июня 1916 года он был произведен в чин Вице-Адмирала и назначен Командующим флотом Черного моря. Можно сказать, что история деятельности Колчака в Балтийском море есть история этого флота во время войны. Каждое боевое предприятие совершалось по планам им разработанным, в каждую операцию он вкладывал свою душу, каждый офицер и матрос понимал, что его ведет Колчак к успехам. Балтийский флот не только выполнил свою основную задачу оборонить Финский залив от неприятеля, но и расширил свою деятельность, включив в район обороны Рижский и Ботнический заливы и произведя ряд активных операций у неприятельских берегов.
Ко времени назначения Колчака командующим флотом Черного моря обстановка на этом море складывалась так: наша Кавказская армия, взяв Трапезунд и Эрзерум, требовала подвоза провизии, снабжения и материалов морем из Новороссийска и Батума на Трапезунд. Наши армии Юго-Западного фронта получили зерно из хлебных портов Хорлы и Скадовск морем через Одессу. Одесский район снабжался углем морем из Мариуполя. Поэтому морской транспорт имел первостепенное военное значение. В 1917 г. намечено было выполнение глав ной нашей задачи — занятие нами проливов Босфора и Дарданелл. От флота требовалась активная боевая деятельность, поэтому командующим им и был избран наиболее энергичный и активный адмирал русского флота. Во время назначения Колчака я командовал эскадренным миноносцем «Казанец», входившим в состав минной дивизии Балтийского флота. Адмирал Колчак вызвал меня к себе и предложил ехать с ним в Черное море флаг-капитаном оперативной части. Он мне сказал: «Я считаю, что командующий флотом и флаг-капитан должны иметь одинаковые взгляды на ведение войны, я знаю ваши взгляды и потому предлагаю вам ехать со мной». Я, конечно, без колебаний согласился.
Через два дня Колчак был в Петрограде, откуда, после свидания с морским министром адмиралом Григоровичем, мы выехали в Могилев в Ставку Верховного Главнокомандующего. В Ставке имели счастье быть представленными Государю Императору, неоднократно беседовавшему с адмиралом Колчаком и напутствовавшего его иконою. Начальник Штаба, генерал адъютант Алексеев и Начальник Морского Штаба адмирал Русин весьма подробно изложили положение на всех театрах военных действий и передали нам директивы касательно задач Черноморского флота.
Соотношение сил на море слагалось в нашу пользу, но германские крейсеры, «Гебен» и «Бреслау», имевшие значительное превосходство в скорости хода по сравнению с нашими кораблями, делали периодические набеги на раз личные пункты нашего побережья, топили наши пароходы-транспорты и безнаказанно уходили обратно в Босфор. Немецкие подводные лодки, базировавшиеся на Босфор и на Варну, хозяйничали на море и топили наши пароходы. Тоннаж нашего транспортного флота уменьшался, что тяжело отражалось на подвозе снабжения нашим армиям и на подготовке к предстоящей десантной операции на Босфоре. В течение весны 1916 г. германские подводные лодки потопили 30 наших пароходов, что составило около 25% всей нашей транспортной флотилии. Наше командование Черноморским флотом принимало меры для борьбы с неприятельскими подводными лодками, заключавшиеся в постановке мин заграждения, сетей и бонов на подходах к нашим портам, но эти меры не давали хороших результатов. Мер по заграждению неприятельских портов не принималось. По пути из Ставки в Севастополь адмирал Колчак подробно обсуждал со мной план предстоящих действий и принял решение совершенно прекратить заграждения минами и сетями выходов из наших портов и все усилия сосредоточить на заграждении выходов из Босфора и Варны и на блокаде неприятельского флота.
Так как вокруг вопроса о рациональности такого решения до сих пор существуют расхождения мнений в русских морских кругах за границей, несмотря на достигнутые нами поразительно благоприятные результаты и на официальное признание нашими противниками правильности нашего плана, я остановлюсь здесь несколько подробнее на основаниях решения адмирала Колчака.
Существовало распространенное мнение, что минные заграждения, не обороненные постоянным присутствием вооруженной силы (кораблей, находящихся в море), могут быть без особого труда вытралены неприятелем, а так как вследствие удаленности нашей главной базы флота Севастополя на 260 миль от Босфора мы не можем постоянно держать достаточной силы в море у Босфора, то наше минное заграждение не может быть действительным. Кроме того, поставленные нами мины стеснят в будущем вход нашего флота в Босфор в тот момент, когда мы будем вести операцию по завладению Босфором, далее наши мины стеснят действия наших же подводных лодок у Босфора, наконец, операции по постановке мин крайне рискованны и вызовут у нас большие потери, так как берега у Босфора укреплены сильными артиллерийскими батареями. Все эти соображения, конечно, имели значение, но рассуждения адмирала Колчака были таковы:
История о друзьях, нашедших карту, где были отмечены места спрятанных сокровищ. О приключениях, о бандитах, которые охотились за кладом, и неожиданном решении старого графа.
«По следам Ворона» — третья часть тетралогии М. Смирнова «Тайны подземных лабиринтов». Ребята уже нашли клад и архив, но, оказывается, их приключения еще не закончены. Им удается не только перехитрить взявших их в плен бандитов, но и задержать их. Вместе с дядей Колей они отправляются в подземелье за «закладухой» Ворона, избегая расставленных всюду ловушек. Нетерпеливость Славика чуть не стоила им жизни, но кто-то помогает выбраться из неведомых лабиринтов.
«Тайна старого подземелья» — вторая часть тетралогии М. Смирнова «Тайны подземных лабиринтов». Славик, Саша и Сергей уже нашли один клад в старом подземелье, но, как они выяснили, существует и другой клад, за которым кто-то охотится, ставит ловушки в подземелье и путает ходы. Этот кто-то пытается отравить пса Грэя, а по возможности избавиться и от самих «кладоискателей». Только то ему не под силу, тем более что дядя Коля уже «вычислил» его… Клад найден, но что гораздо важнее, найден архив, а значит, будет закрыто еще одно белое пятно в истории…
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.