Адепт Источника - [14]

— С ними все в порядке, — ответила Пенелопа с облегчением. — Сейчас они живут в одном из миров Теллуса, и мы часто видимся.

— Вы дружны?

— Брендон и Бренда мои лучшие друзья. В некотором смысле они тоже отверженные — как и я. Вернее сказать, они пришлись не ко двору в Царстве Света.

— Да ну! — удивился я. — Почему же?

Взгляд Пенелопы заметался по комнате, избегая встречи со мной.

— Видишь ли, всякие сплетни…

Сердце мое упало. Я был очень привязан к близняшкам. В детстве они были такими милыми малышами… но слишком уж нежными друг с дружкой. Слишком…

— О Митра! Неужели?..

— Нет-нет, — поспешила заверить меня Пенелопа. — Все это глупости, поверь мне. Уж я-то знаю наверняка. В их отношениях нет ничего предосудительного, просто они неразлучная пара, дня не могут прожить друг без друга, вот злые языки, которых в Солнечном Граде развелось предостаточно, и треплют про них всякую чушь. Если хочешь знать… — Тут Пенелопа запнулась и покраснела. — В общем, не так давно Брендон просил меня стать его женой.

Не ад, так пекло, удрученно подумал я, час от часу не легче. И с замиранием сердца спросил:

— Ну и что ты ответила?

— Я ему отказала. Брендон, конечно, хороший парень, и он мне нравится, но это уже было бы чересчур: я — дочь тетки и племянника, он мой дядя и двоюродный брат… Словом, по мне и так много кровосмешения.

— Это была единственная причина твоего отказа?

— Пожалуй, что да. Ну, и еще я молода для замужества. Однако не стану отрицать: не будь он моим близким родственником, я бы приняла его предложение. — Пенелопа немного помедлила, колеблясь, потом добавила: — Но это еще не значит, что мы без ума друг от друга. Просто у нас много общего.

Послышался отдаленный раскат грома.

— Понятно, — сказал я. Странно, но я начинал ревновать свою дочь к родному брату. — Так, стало быть, Брендон и Бренда покинули Солнечный Град из-за этих нелепых домыслов насчет их отношений?

— Не совсем так. Кроме всего прочего, Брендон не поладил с Амадисом.

— Что между ними произошло?

— Это длинная история, — уклончиво ответила Пенелопа. — В ней до сих пор осталось много неясного… для меня. Лучше расспроси об этом кого-нибудь другого, ладно? Не обижайся, просто я не люблю сплетничать.

— Хорошо, — уступил я. — Кстати, как там Амадис?

— Да так себе. Царствует.

В ее голосе не слышалось энтузиазма — что, впрочем, было естественно, коль скоро она дружила с Брендоном, а Брендон поссорился с Амадисом. И, видимо, ссора была нешуточной, если уж Брендону пришлось покинуть отчий Дом.

— Амадис не собирается жениться? — спросил я.

— Уже, — коротко ответила Пенелопа.

— Так он женился? — изумленно произнес я. Мне было трудно представить Амадиса семейным человеком. В моем сознании прочно укоренился образ этакого убежденного холостяка, меняющего женщин вместе с постельным бельем и упрямо не признающего брачных уз. Таким был мой сводный брат Амадис, ныне — король Света.

— Его заставили жениться, — сказала Пенелопа, видя мое удивление. Семейный совет постановил, что негоже королю быть неженатым. В силу некоторых обстоятельств Амадис не мог проигнорировать волю большинства родственников и подчинился их решению.

— И кого ему навязали в жены?

— Ему никого не навязывали. Он сам выбрал себе жену, и выбор его не без оснований претендует на звание самого громкого скандала века.

— Ты меня заинтриговала, — сказал я. — Так кто же она, новая королева Света?

— Рахиль из Дома Израилева, младшая дочь царя Давида Шестого.

Если Пенелопа хотела меня поразить, то ей это, без всякого преувеличения, удалось. Дети Израиля всегда держались особняком, считая свой Дом единственным истинным Домом, а себя — избранным народом, и вот уже невесть сколько тысячелетий заключали браки сугубо между собой. Я не мог припомнить случая, когда бы член Дома Израилева, нарушивший эту традицию, не подвергся бы остракизму со стороны своих соотечественников. А просить руки израильской принцессы, если ты не еврей, не без оснований считалось самым верным способом нанести глубочайшее оскорбление всему Дому.

— Ну и ну! — проговорил я, качая головой. — Что ж это делается на белом свете, а? Нет, надо же!.. И как это удалось Амадису?

Пенелопа пожала плечами.

— Толком этого никто не знает. Но говорят, что Амадис убедил царя Давида в пагубности неукоснительной экзогамии. Он вроде бы собрал множество фактов и аргументированно доказал, что Дому Израилеву грозит неминуемое вырождение, если не предпринять экстренных мер. Так оно было или как-то иначе, но Амадис женился на Рахиль, а твоя сестра Каролина вышла за Арама Иезекию, правнука Давида.

Я во все глаза уставился на Пенелопу. Эта новость почему-то потрясла меня еще больше, чем предыдущая.

— Каролина?! В Доме Израилевом?!

— Странно, не так ли?

— Еще бы! — Я никогда не питал нежных чувств к моей сводной сестре Каролине, она была чересчур холодна и заносчива, но сейчас я от всей души пожалел ее. Несладко ей приходится в Доме, где ксенофобия с давних пор является неотъемлемой частью семейной идеологии. — Но зачем это понадобилось Амадису?

— Согласно одной из версий — чтобы насолить родственникам, которые заставили его жениться.