Адель - [42]

— Хватит, Кара. Это время прошло, теперь все по-другому. Ты бы поняла меня, Кара, если бы сама полюбила.

— Что по-другому, Кален. Что изменилось. Ты всегда сам говорил, что любовь для поэтов, для нас простых вояк есть другие понятия. Ты не бард, ты всегда предпочитал действовать, а не разговаривать. Да ты волочился за каждой юбкой, тебе было достаточно одного намека, чтобы ты уже тащил деваху в ближайший укромный уголок. И что случилось? Я же вижу пламя страсти в тебе, но ты не даешь ей выхода! Ты думаешь еще один или два, или десяток раз что-то изменит? Ты был и остаешься собой, Кален. Умопомрачительным любовником. Это будет отличным развлечением, обещаю, сохранить эту нашу маленькую тайну.

Она посмотрела ему в глаза, и попыталась поцеловать. Он мягко ее отстранил. Обнял за плечи и поцеловал в щеку.

— Ты права, Кара, я никогда не был поэтом, я не умею ухаживать, да я даже танцевать толком не умею. Ты права, Кара, женщины всегда окружали меня, их всегда было с избытком. Я легко шел на близость. Я не был ничем связан. Но теперь, — он мечтательно улыбнулся. — Знаешь, когда я встретил ее, все изменилось. То, о чем ты говоришь, Кара, это — низость и пошлость. Я мог себе это позволить, пока не понял, что есть нечто важнее близости физической. Кара, я больше не хочу просто близости, мне мало обычной страсти. Мне нужна она. Она указала мне путь к свету, она стала моим проводником, к тому свету о котором я не смел даже мечтать. Тогда, Кара у меня на сердце была зима, я был холоден и расчетлив, а ее глаза, их блеск, ее нежность, это все изменило. Когда я смотрю в ее глаза, у меня на душе цветут сады, поют птицы. Понимаешь, мое сердце бьется только для нее. И всегда билось для нее. Я просто этого еще не знал, не мог понять. Я знаю, что живем мы в мире, где нежность и доброта считаются слабостью, но я так устал биться, биться для того чтобы просто жить. Я позволил себе, да Кара, именно позволил себе влюбиться. И теперь для меня нет никого желаннее ее. Ты помнишь, я ходил в бордель пытаясь забыть ее. Я понял только одно Кара, единственным моим стремлением стало желание быть рядом с ней. Одна мудрая женщина сказала мне, что теперь только она сможет насытить меня, только засыпая и просыпаясь с ней я смогу чувствовать себя живым, по настоящему живым. Целовать ее, смотреть в ее глаза, видеть любовь в ее глазах и, Кара, это лучшее, что случалось со мной. Я знаю, что стану счастливым только с ней. И теперь, Кара, я не променяю этого ни на что. Никогда. Она — моя жизнь, моя судьба, моя любовь.

Он нежно провел по ее волосам.

— Прости меня, Кара. Я мучал тебя так долго. Мы оба терзались, мы не знали, что мы теряем, отказываясь от любви. Но теперь, Кара, я могу только пожелать тебе однажды встретить того, кто заставит твое сердце биться по-другому. Кто откроет твои глаза. И покажет тебе другой мир. Мир, где вы будете только вдвоем, а все остальное, станет лишь декорацией. Мир где у каждого есть надежда, на счастье. Я желаю тебе счастья. Но, я люблю только ее. И мне противна даже мысль, что я могу предать ее. Или как-то обидеть.

— Кален, очнись, — она резко вырвала свою руку. — Ты пугаешь меня. Ты командор Видящих, ты опытный воин, тебя учили подавлять свои чувства, а ты? Ты все забыл? Нет любви, Кален. Не бывает того, о чем ты говоришь! Это только твоя слабость, ты просто хочешь ее. Она использует тебя, она специально все это делает. Она просто… О, мужчины, она использует древнюю женскую хитрость, когда недоступное становится еще более желанным. Спорить готова, что твое помешательство пройдет после первой же ночи с ней! Подумай сам, кто она? Твоего расположения искали первые красавицы, ты всегда был разборчив, рядом с тобой никогда не видели дурнушек. А она? Я видела ее, когда вы вернулись. Ее тело обезображено, ее словно сшили из сотен кусков, она не просто некрасива, она — монстр. И ты хочешь мне сказать, что мечтаешь о том, чтобы ласкать это чудовище? Ты, для которого даже шелк простыней, был недостаточно нежен? Ты, для которого самые изысканные ласки были обыденностью? Ты…

— Хватит, Кара. Ты не понимаешь. Это все в прошлом.

— Я готова была отступить, когда она только появилась, когда она была изысканным эльфийским цветком. Но теперь, Кален, когда над ней не единожды надругались, когда ее тело покрывают шрамы…

— Воительница, твое тело тоже покрывают шрамы, но никогда это не останавливало нас.

— Так почему теперь останавливает?

— Потому что есть она. Этим все сказано, Кара. И давай закончим на этом. Мне жаль, что я причин тебе боль. Опять. Но твои попытки тщетны.

Она вырвалась из его объятий.

— Видит Создатель, я не хотела этого, Кален. Но тебя нужно привести в чувства. Однажды, ты уже говорил мне подобные слова. Я уже слышала от тебя о том, что ты нашел свою любовь. Ты помнишь это, Кален? Помнишь Салли?

Он опустил глаза, а потом встретил ее взгляд.

— Конечно, я помню ее. Милая девушка. Я провел с ней некоторое время.

— Один день, Кален. Ты был с ней всего один день, после того как она уступила тебе. Но до этого ты добивался ее несколько месяцев. И тогда ты рассказывал мне, как любишь ее. Я слышала почти те же слова, Кален, только тогда я была рада, я поверила тебе.