Адд, за дело! - [8]

Пятна, очевидно, разделяли со мной отношение к сердитым взглядам. Над дорожкой поднялось облачко пара пополам с пылью и тут же растворилось в воздухе, от грязных отпечатков не осталось ни следа. Удовлетворенно кивнув, чистоплотная секретарша соизволила обратиться ко мне:

- А вас, я так понимаю, ждет работа. Потрудитесь выполнять.

Я кивнул в знак согласия, бочком-бочком обошел ее, поскорее спустился по лестнице и устремился к выходу. В обществе Реды Велль я по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке.

Улица встретила меня тем совершенно особым запахом, какой бывает только после того, как сильный дождь прибил всю городскую пыль и неудобоваримые ароматы; на когда-то пыльном тротуаре еще виднелись отметины тяжелых капель. Город оживал. Все большее и большее число людей возникало на улице с тем, чтобы в лишь им понятной суете куда-то исчезнуть, на месте оставались одни лишь нищие, или правильней сказать жалостных дел мастера, у них ведь тоже был свой Союз и официальный статус. Нищие - непременный атрибут любой улицы и всегда в курсе дел, происходящих на ней; если же улица пустует, это верный признак того, что на ней вас могут поджидать серьезные неприятности и лучше, от греха подальше, идти другой дорогой. Все это касается лишь дневного времени, ночью же вообще лучше сидеть дома, ночной город весьма небезопасен, даже городские стражники понимают это и предпочитают держаться освещенных участков улиц, а чаще всего - находиться в тепле и уюте караульных помещений.

Глубоко вдохнув свежий воздух, я аккуратно вписался в вереницу спешащих прохожих. Путь мой лежал к дому, который имел честь принимать под своей крышей моего напарника. Он жил не так уж далеко от нашего места службы, и я, пока шел, размышлял, что неплохо было бы и мне переселиться поближе к нашему агентству, и твердо пообещал себе заняться этим, как только получу первую зарплату.

Я проходил мимо привычных глазу невысоких, двух - трехэтажных домов, выглядевших не особо привлекательными с точки зрения занудных эстетов, но сложенных на совесть. В свое время меня сильно удивило то, как давно они построены. Городские власти много говорили о скором и необходимом возведении новых современных построек, но не спешили претворять это в жизнь, считая, что если старые дома простояли до сих пор, то, возможно, будут стоять и дальше. Жильцы, выросшие в этих домах и с детства привыкшие к незыблемости своих жилищ, в глубине души тоже верили в это, но, желая лучшей судьбы, ворчали об облезшей штукатурке и жаловались на ветхость крыш, хотя крыши даже и не думали пока протекать или, хуже того, обрушиваться кому-нибудь на голову, - старые мастера все делали на совесть, не то, что нынче.

Возле одного из таких домов я остановился - именно здесь проживал Лори. Сразу за этим домом над серыми однотипными постройками нависало белое здание храма, возраст которого явно был не меньше, чем у окружающих его жилых домов. Когда я оказался здесь в первый раз, по приглашению Лори, то здорово повеселился и долго подшучивал над ним, мол, такое соседство непременно должно оказывать благотворное влияние на греховные помыслы моего напарника, и что он должен служить мне образцом благочестия; помню, еще притворно удивлялся, почему он до сих пор не дал обет аскетизма и продолжает наслаждаться мирской жизнью, компанейски распивая со мной легкое вино. Лори только ругался в ответ на мои шуточки, пока эта тема нам не надоела.

Это сейчас мы могли так спокойно шутить, а, например, всего около сотни лет назад нам было бы не до смеха. Тогда повсюду мельтешили вооруженные отряды во главе с храмовниками, и людей хватали даже за одно неодобрительное слово в адрес существующей религии, ну и конечно же тех, кто забыл помолиться в храме (ежедневная обязательная процедура, одуреть можно). Если ты вырывался из цепких рук священников, отделавшись при этом значительным штрафом, то мог считать, что тебе крупно повезло. Но потом тогдашний король посчитал, что храмы заимели слишком много власти и в спешном порядке, используя свою личную гвардию, лишил их вооруженных отрядов и значительной части накопленных богатств. В нынешние дни храмы уже не обладают реальной силой, но авторитет их сохранился, по-прежнему много народа посещает службы, и Верховный Жрец, как и раньше, лихо закручивает интриги при королевском дворе.

Поскольку при взгляде на высокое белое здание я так и не проникся религиозным чувством, и меня не посетило необоримое желание помолиться, то я просто вошел в нужный мне дом и поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж. Очутившись перед несколькими одинаковыми с виду дверьми, я, немного поколебавшись, постучался в левую дверь и, услышав шаркающие шаги и бормочущий голос, понял, что не ошибся в своем выборе. Дверь открылась, и неясное бормотание обрело словесную форму:

- Ходят тут всякие, натопчут, насорят, набедокурят, бессовестные, а мне убирай! - На пороге возник источник бормотания - маленькая, опрятная старушка, которая подслеповато и подозрительно уставилась на меня. Увидев знакомое лицо, она разочарованно вздохнула - после моего недавнего визита ничего из перечисленного не произошло, но, понадеявшись, что на этот раз я не стану исключением из правила и дам ей повод для торжествующего ворчания, она неохотно впустила меня и зашаркала в свою комнату. Эта недоверчивая старушка являлась хозяйкой нескольких комнатушек, одну из которых занимал мой напарник. Когда я в первый раз был у него, то удивился тому, что он здесь живет. Лори признался мне, что хотя его денег хватило бы, чтобы купить этот дом целиком, он предпочитает пока жить здесь, тем более что его квартирная хозяйка оказалась весьма домовитой и избавляла его от всякой домашней суеты. Немного помолчав, он добавил, что всю жизнь прожил точно в такой же квартирке, но не один, а вместе с родителями и пятеркой братьев и сестер, так что сейчас даже в этих маленьких тесных комнатках он чувствует себя чересчур свободно.